Когда люди начинают заниматься не своим делом, нередко получается что-нибудь забавное (ну возьмите для примера хотя бы доктора Онищенко, который рекомендует российским гражданам отнюдь не есть снег, а заваривать из него чай). Вот и генетики из Университета Рединга в Англии удивили мир необычной научной работой. А именно, они решили определить, в каком году написана «Илиада». И... определили.

Собственно, они применили тот же самый аппарат, который применяется к датированию разделения каких-нибудь видов лягушек. Как это делают? Сравнивают замены нуклеотидов в лягушачьих генах. Например, насчитали в гене гемоглобина 7 замен. А разница, например, между человеком и лягушкой — 70 замен. Общий предок человека и лягухи жил примерно 360 миллионов лет назад. Стало быть, логично предположить, что наши виды лягушек разделились раз этак в десять позже: 36 миллионов лет назад.

Это, конечно, писано вилами по воде (замены в ходе эволюции происходят очень неравномерно) — но лишь до тех пор, пока не проанализировано достаточно большое число генов. Генетики давно уже разработали неплохой математический аппарат, чтобы решать такие задачи. И вот теперь, чтобы аппарат не заржавел в отсутствие финансирования, они решили прокатать на нем «Илиаду» Гомера.

Вместо генов были слова. Но не какие попало, а слова из так называемого «списка Сводеша». Если говорить совсем кратко и примитивно, это самые употребительные — и потому устойчивые — слова языка. А вместо замен в генах было замещение слов (из списка Сводеша) на неродственные, то есть неоднокоренные. Рано или поздно все слова претерпевают такую замену, вместо «обретать» откуда-то берется слово «находить», вместо «пса» является «собака» — среднее время жизни сводешевского слова в языке составляет 2-3 тысячи лет.

Итак, наши предприимчивые генетики взяли список Сводеша на 200 слов и нашли в «Илиаде» 173 из них. Потом они посмотрели, как эти слова выглядели в хеттском языке, в «новогреческом» (койне) и в современном греческом. Сохранилось ли однокоренное слово или оно было заменено на неродственное? Исходя из того, что общий предок хеттского и греческого языка (праиндоевропейский) существовал примерно в VII тысячелетии до н. э., на хеттском болтали в середине II тысячелетия, а на современном греческом говорят сейчас, можно было подсчитать возраст гомеровской лексики.

Результат никого не разочаровал: примерная дата создания «Илиады» в 707 году до н. э. весьма похожа на то, что говорят историки и филологи (кроме, разумеется, Фоменко и некоторых особо упертых зубров, утверждающих, что Гомера не было, а истоки «Илиады» надо искать в народном фольклоре XIII века до н. э.). Собственно, редкому лингвисту удастся порадоваться этому совпадению: работа была опубликована в журнале Bioassays, который лингвист станет читать разве что в камере-одиночке при отсутствии других сенсорных стимулов. Зато генетикам было приятно, что их инструментарий работает даже в столь далеких от биологии областях.

А мне, конечно, сперва стало обидно за хеттов: они и не знали, во что превратятся их любимые слова всего за пару тысячелетий, и даже «Илиаду» прочесть не имели шансов. Потом я пожалел фоменковцев: с развитием различных наук у креативных людей остается все меньше простора для фантазий. А потом стало жалко нас с вами, ибо и наши слова когда-нибудь умрут. И тогда нас будут датировать с точностью плюс-минус пятьсот лет, по замене слова «муж» на слово «бойфренд». Чтобы повысить точность датировки, нам следует, наверное, шире использовать в своей речи слова, более точно привязанные к историческим эпохам. Например, два последних десятилетия отлично датируются по эволюции глагола «тусоваться — тусовать — тусить». Жаль, что я так редко использую этот выразительный глагол.