Сергей Сельянов: Каким образом, да и может ли вообще государство контролировать патриотичность фильмов — большая тема. Суть ведь не только в патриотичности, контроль может касаться и других тем. Компетенция находится у продюсеров, а не у кинематографистов, потому что это они непосредственно соприкасаются со зрителем. Государство, если у него возникает необходимость и желание осветить те или иные темы средствами кино, может или даже, на мой взгляд, должно сформулировать два-три так называемых «госзаказа». И развивать эти темы с помощью тех же кинематографистов, продюсеров, сценаристов, с кем они считают разумным это делать. То есть это вопрос некой работы, сценарии пишутся долго, года полтора, должно быть перспективное планирование. А цензура и тем более вкусовщина недопустимы. Когда приносится готовый продукт, подключать механизмы цензуры неправильно.

Карен Шахназаров: Очень сочувствую Миндадзе, но должен сказать, что, вопреки всеобщему мнению, мне тоже дважды отказывали в господдержке. Например, с фильмом «Американская дочь», который выходил уже в новое время, и с «Днем полнолуния». Тогда, видимо, сочли, что эти проекты недостойны государственного финансирования, и я снимал их на частные деньги. Если государство выступает в роли продюсера, то, конечно, оно имеет право проводить свою культурную политику. С этим ничего не поделаешь. Кто дает деньги, тот и выражает свое желание. Мне могут возразить, почему чиновники определяют, кому нужна господдержка, а кому — нет. Я вам отвечу: Минкульт назначается президентом, который избирается большинством голосов. Большая часть населения доверяет ему проводить оборонную политику, международную и, в том числе, культурную. Другой вопрос, как сделать так, чтобы это не превратилось в абсолютный произвол. Я всегда говорю о том, что совершенно неправильно, что экспертные советы выбираются тайным голосованием. Быть может, такая система хороша для демократических выборов, но не для творческой среды. Даже в советское время в Минкульте тебе конкретно говорили, что не устраивает, искали какой-то компромисс. И Тарковский, и Климов, и Шепитько, и Шукшин в советское время торговались, спорили и в итоге приходили к консенсусу. Одним словом, с каждым проводилась творческая работа, поиски решения проблемы. Сейчас же тайно проголосовали — и все, шансов никаких нет.

Александр Роднянский, продюсер: Дискуссия о том, имеет ли государство право заказывать нечто под названием «социально значимые темы» возникает постоянно. Речь идет о том, что государству представляется наиболее важным в силу разных обстоятельств. Трудно оспорить право предлагать или обращать внимание творческих людей на определенные контексты, темы или направления. Вопросы всегда конкретные: «Какие темы?», «Насколько обеспечена свобода изложения, внутреннего творческого решения авторам?» Безусловно, государство имеет право заказывать определенные темы, но оно должно гарантировать художникам свободную интерпретацию контекста. В любом случае речь идет об абсолютно взаимном процессе. Трудно предположить, что вы обращаетесь за помощью к государству без всяких на то коммерческих, производственных или тематических обязательств.

Чем разнообразнее системы и модели финансирования, жанровый репертуар, тем лучше для отечественного кино. Должно быть какое-то количество фильмов, очевидно имеющих отношение к социально значимым темам. Всегда существует коктейль ингредиентов: один из них называется социальная значимость, второй — художественная полноценность, третий — жанровость, у которой есть потенциал внимания и интереса массовой аудитории. Четвертый ингредиент — это, например, уникальность авторского почерка. Пропорции коктейля всегда меняются. Очевидно, что в случае заказа государственных фильмов основным ингредиентом будет социальная значимость, что ни в коем случае не означает, что картины должны быть бездарными агитками. Если есть талантливый автор, его фильм вполне может быть успешным проектом. Посмотрите, например, на советский кинематограф: огромное количество фильмов, которые фактически были экранизацией постановлений партии правительства, будь то «Москва слезам не верит» или всеми любимый сериал «Большая перемена» о необходимости вечернего образования для рабочей молодежи.

Ни в коем случае нельзя считать, что социально значимая картина по определению заказное, бездарное, никому не интересное кино. Никто не снимал ответственности с авторов за производство как минимум профессиональных, а в идеале еще и наделенных какими-то признаками живой творческой энергии фильмов. Авторское кино в силу названия подразумевает, что главным ингредиентом является уникальный взгляд художника. Надо доверять авторам. Российский кинематограф должен поддерживать тех, чьи фильмы вне зависимости от коммерческого успеха являются важной частью современного художественного процесса страны. Для создания таких фильмов должно существовать комфортное пространство, и оно в какой-то степени все эти годы было. Огромное количество достойных картин было сделано при помощи государства. Я даже с трудом припомню авторские фильмы, за исключением, пожалуй, фильмов Звягинцева, снятые без помощи государства.

На сегодняшний день главный камень преткновения в российском кино — это способность или неспособность российского кинематографа поднять долю отечественного кино в нашем кинопрокате. Могут ли российские фильмы составлять не 13-15% на рынке, как сегодня, а 25%? Чего бы хотелось всем? Мне кажется, основные политические решения в области кино должны быть связаны прежде всего с поддержкой фильмов и желанием укрепить сегмент российского кино. Что оно собой представляет — отдельная дискуссия. Главная задача — добиться того, чтобы российское кино дома стало популярным, каковым когда-то было советское. Пропорции финансирования между тремя фактическими сегментами кино — социально-значимым, авторским и, назовем его условно, массовым — и являются главной проблемой нашего кино.

Вадим Абдрашитов, кинорежиссер: Конфликт Миндадзе с Министерством культуры уже улажен, ему предоставлены консультанты-историки. Думаю, все стороны удовлетворены. Сложно сказать, какие фильмы с большей вероятностью получают государственное финансирование и поддержку Министерства культуры. Картины могут быть самые разные: есть, на мой взгляд, существенные, интересные, которые я жду и как режиссер, и как зритель; есть те, что совсем ничего для меня не значат. Будучи экспертом, названия я давать не могу. Процедура одобрения фильмов — отдельный разговор, да и кому эта технология интересна? Гораздо более важно то, что ни на Каннском фестивале, ни на Венецианском, ни на Локарнском не было ни одной российской картины. В связи с этим, мне кажется, нужно оказывать поддержку именно проектам с заведомо гарантированным качеством или хотя бы тем, имена создателей которых уже известны за рубежом.