Завтра члены президентского Совета по правам человека соберутся, чтобы обсудить вопрос о несоответствии поведения Ильи Шаблинского и Павла Чикова статусу членов совета. Об этом сообщает газета «Известия». 

По информации газеты, Евгений Мысловский обратился к совету с письмом, в котором указал на умышленное распространение Шаблинским и Чиковым ложной информации о правонарушениях в исправительной колонии №14 Мордовии, в которой содержится Надежда Толоконникова. Кроме того, Мысловский подвергает сомнению право Павла Чикова вообще как-либо высказываться по данному делу, поскольку он является мужем адвоката Толоконниковой, Ирины Хруновой. «История с письмом Толоконниковой — это чистой воды провокация, девчонку подбили неизвестно на что, подставили ради своекорыстных интересов. Речь не о том, что есть какие-то нарушения. Это есть во всех колониях. Я говорю о действиях адвокатов», — утверждает Мысловский.

В свою очередь, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов, заявляет, что комитет также хочет провести проверку. «Мы хотим разобраться в истории и предложить совету сделать выводы согласно регламенту. Чтобы к первому заседанию президиума у нас была фактура. Рассмотрим комплексно все вопросы, в том числе и конфликт интересов, и состав группы», — сказал «Известиям» Кабанов.

23 сентября Надежда Толоконникова объявила голодовку в колонии, где она отбывает наказание. Она написала открытое письмо, в котором заявила об угрозах убийством в свой адрес со стороны администрации колонии и других осужденных. Также Толоконникова заявляет, что заключенные содержатся в плохих условиях и регулярно подвергаются унижениям. После начала голодовки, по информации ФСИН, Надежда Толоконникова была переведена в безопасное место в колонии. Сама Толоконникова сообщила о том, что находится в ШИЗО.

Сейчас девушка госпитализирована по рекомендации врачей.

Илья Шаблинский, член СПЧ при президенте РФ:

Я думаю, Евгений Мысловский скорректирует свою позицию. Он согласен со многими выводами моего доклада о поездке в Мордовию. Наши разногласия не так уже велики, а главную роль сыграло эмоциональное отношение Евгения Николаевича к Петру Верзилову, к группе «Война», к панк-року. Ему все эти явления не близки. С его точки зрения Петр Верзилов искусственно разжигает интерес к судьбе Нади Толоконниковой, исходя из собственных корыстных побуждений. Я думаю, это не так, и вообще считаю, что это не тема для обсуждения на Совете. Если бы у меня, не дай Бог, жена попала в такую ситуацию, я бы вел себя как Верзилов: пытался бы привлечь внимание к судьбе жены. А как еще? Письмо Надежда написала сама, она автор, она сильная личность, а не марионетка. Это плод ее размышлений, и она собиралась обобщить свои наблюдения за жизнью в колонии. И свое мнение она выразила определенным способом, когда почувствовала угрозу от администрации колонии, которая с помощью других осужденных может ставить непокорных на место.

Но Евгению Мысловскому не близка позиция Верзилова, не близко творчество группы «Война». Я на него лично никакого зла не держу, да и он на меня тоже. Я абсолютно уверен в своей правоте. В Мордовии я занимался тем делом, что мне поручил СПЧ: проверял факты нарушений в колонии, в частности те, что были указаны в письме. Меня совершенно не интересует, каковы отношения Петра с адвокатами Нади и т. д. Зря этому вопросу придали столько внимания. Если меня и выгонят из СПЧ, то точно не по этой причине.