Время шикономии

*

«Есть вероятность, что Бога нет. Так что перестаньте нервничать и наслаждайтесь жизнью». С таким лозунгом на борту лондонские автобусы номер 18, 29, 38 и 207 разъехались в январе по ­своим маршрутам. Вскоре 326 человек ­подали на них официальные жалобы в Управление по рекламным стандартам, а один верующий водитель отказался садиться за руль атеис­тического автобуса. Эту историю заварила писательница Ариан Шерин: на сайте The Guardian она пожаловалась, что по дороге на работу ей попалось целых два автобуса с надписью «Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» и ссылкой на христианский сайт, где говорилось о том, что неверующие будут гореть в геенне огненной. Шерин писала, что если христиане могут рекламировать свои сайты на автобусах, то такие же права должны быть у атеистов. Ее подсчеты показывали: для раскраски одного автобуса необходимо, чтобы 4680 атеистов скинулись по пять фунтов. Идею подхватили блогеры и журналисты, о своей поддержке объявил известнейший атеист, автор книги «Иллюзия Бога» Ричард Докинс, и к январю народных пожертвований набралось на восемьсот автобусов, которые ездят теперь по всей стране, несмотря на протесты верующих. Благодаря словам «есть вероятность» автобусы не ­нарушают рек­ламное законодательство, так как ничего не утверждают наверняка. После запуска атеистических автобусов слова «есть вероятность» стали страшно популярными в городе. «Есть вероятность, что автобусов нет. Так что перестаньте нервничать и наслаждайтесь прогулкой по городу», – заявил мне на остановке 39-го автобуса мужчина лет пятидесяти и пошел домой пешком.

Также была вероятность, что из-за перегруз­ки телефонной линии люди не смогут дозвониться в скорую помощь, поэтому руководители British Telecom закрыли линию заказа билетов на «Гамлета» в Novello Theatre (на звонки в кассу приходилось десять процентов загрузки телефонной сети страны). Народ ничуть не расстроился и просто мигрировал на каменные ступени театра. Известный театральный критик Дэвид Смит признался, что ради этой постановки он ночевал на ступеньках театра в термальном нижнем белье, фланелевой пижаме, костюме, свитере и двух шарфах. Такой ажиотаж был вызван прежде всего тем, что главную роль в постановке режиссера Грегори Дорана играл Дэвид Теннант – актер, известный по голливудским блокбастерам о Гарри Поттере (Барти Крауч-младший) и главной ­роли в фантастическом телесериале Doctor Who. Doctor Who идет на канале BBC2 с шестидесятых годов и безумно популярен среди детей и их родителей. Когда одна моя знакомая позвонила домой рассказать родителям о том, что ей только что сделали предложение, мама ответила: «Он что, не мог подождать с предложением, пока не кончится спецвыпуск Doctor Who?» В очереди за билетами на доктора Гамлета царило единение очень замерзших людей (в Лондоне этой зимой ­выпал самый ранний за последние семьдесят лет снег). Театралы делились ­сигаретами и обсуждали, стоит ли Гамлет в исполне­нии Теннанта таких жертв. Ответ после спектаклей был: стоит. Это был, наверное, единственный за всю историю Гам­лет в вязаной шапочке, умный и депрессивный человек, который знает, что делать, но заставить себя это делать никак не может.

**

Другая очередь выстроилась у входа в главный лондонский универмаг Har­rods в ночь открытия сезона скидок. Со­ста­вившие длинную линию люди ­имели твердое намерение «шикономить». Мод­ный в последнее время неологизм chi­co­nomise значит примерно следующее: обзавестись дизайнерскими ­вещами и вообще повысить свой уровень жизни в правильный момент. А момент сейчас самый что ни на есть правильный – д­аже самые дорогие и гордые лейблы, никог­да ранее не замеченные в ­подобной щедрости, скидывают до семидесяти-восьмидесяти процентов, пытаясь привлечь осторожных в период кризиса покупателей. Мэр Лондона Борис Джонсон только приветствовал такую потребительскую активность своих земляков – он объявил: если у вас есть деньги, то ваш долг перед родиной – потратить хоть часть из них. Хотя до этой мысли он дошел не ­сразу – на праздники мэр подарил всем родственникам и друзьям по банке домашнего варенья, сделанного собственными руками, продемонстриро­вав достойную кризисного года экономность. Но потом все-таки ­спохватился – ведь если не стимулировать рынок потреблением, ­кризис зайдет так ­далеко, что даже домашнее варенье окажется слишком дорогим подарком.

***

Еще одна кулинарная тема месяца верте­лась вокруг примечательной истории об уровне холестерина в русской ­кухне. Крупнейшая международная юридичес­кая фирма Allen & Overy со штаб-квар­ти­рой в Лондоне запретила публикацию продолжения романа «Экспат» о бурной московской жизни иностранных юрис­тов. Главы этой книги выкладывала на свой сайт www.deidredare.com ­сотрудница московского отделения Allen & Overy Дейдре Дэр. Обычно они начинались так: «Есть что-то замечательное в том, чтобы быть в постели с французом / немцем / русским, даже если он не думает только о себе / при дневном свете совершенно некрасив». Помимо мужчин, Дэр пишет о том, как тяжело питаться в Москве девушке, которая хочет сохранить фигуру, – что можно есть в стране, где почти в каждом ­блюде таится сметана или жирное мясо? В ­своем холо­дильнике главная героиня романа Даша (автор утверждает, что это самое правильное русское сокращение от Дейд­ре) постоянно держит только ­нежирный и низкокалорийный напиток водку. Реальные начальники Даши решили, что продолжение публикации «Экспата» ­угрожает престижу юридического дела. «Каж­дый сотрудник должен вести себя в соот­вет­ствии с достоинством ­профессии юрис­та», – заявил представитель Allen & Overy. Дэр не уволили, но продолжать выкладывать роман на сайт категорически запретили. «Зря не уволили, – поделилась со мной моя подруга Маша Захарович, юрист из Сити. – Я почитала "Экспата" – там банальности и пропаганда сте­рео­типов о России. Но это ладно. Упоминания о сексе не могут так повредить репутации фирмы, как грамматические ошибки».

****

В конце января в Лондоне ­продолжился другой роман на русскую тему – «Оли­гарх». Александр Лебедев за один фунт купил лондонскую газету The Evening Standard, а также все ее многомиллионные долги. По выражению газеты The Ob­server, у англичан появился «еще один олигарх, которого мы могли бы полюбить». Его фамилия, правда, упоминается пока в большинстве случаев как часть словосочетания «ex-KGB agent Alexander Lebedev» (попытки перепозиционировать его в бывшего российского Джеймса Бонда успеха пока не имели). Лондон теперь г­адает, кто станет новым ­главным редактором, и переживает, что российские журналисты выстроятся в ­очередь на собеседование в главную газету Лон­до­на. В свою очередь бывшие работники лебедевского «Московского корреспондента», закрытого несколько месяцев назад якобы из-за кризиса, в открытом письме уже бывшему хозяину сообщили о полной готовности работать в The Evening Standard.

В ответ пока еще не уволенные журна­листы The Evening Standard в сотрудни­че­стве с лучшими программами-пе­ре­вод­чи­ками опубликовали на своем ­сайте десять вопросов, которые каждый ­русский лондонец якобы хочет задать британско­му лондонцу. Есть, например, вопросы «Kog­da budet po nastoyashemu kho­lod­no?» и «Eta yakhta prisposobit skol'ko po­li­ti­ches­kikh?» Оценить последнюю ­фразу я смогла, только подсмотрев ­англий­ский вариант вопроса – How many ­po­li­ti­cians can this yacht hold? («Сколько ­политиков может поместиться на этой яхте?») За­ме­ча­тельный риторический вопрос, ­очевидно, связанный с бушевавшим в октябре скандалом вокруг присутствия на яхте ­Оле­га Де­рипаски британских министров Пи­те­ра Мандельсона и Тори Джорджа Ос­бор­на, по важности ­вполне сравним с глав­ной загадкой года, о которой говорит вся Англия: «Проголосует ли за нас кто-ни­будь на следующем Евровидении в Мос­кве или как всегда – ноль баллов?»