Часы показывали семь, а из-за закрытых дверей Большого зала все еще слышались звуки репетиции. По фойе, наполненному нервничающими зрителями, разнесся слух, что Курентзис прогоняет весь концерт, потому что Башмет опоздал, и ждать придется долго. Предположение оправдалось: зрителей продержали в ожидании 50 минут. Как выяснилось позже, просто из-за того, что никто из работников консерватории не осмелился прервать репетицию. А дирижер с альтистом, да и хор с оркестром, увлекшись, просто не заметили, как прошел час.

Когда наконец всех пустили в зал, галерка, возмущенная ожиданием, начала выражать свой протест древним проверенным способом — топаньем и свистом. Из зала кричали «Извинитесь!» Не обращая внимания на публику, Курентзис встал перед оркестром, Башмет поднял смычок — и в этот момент у кого-то зазвонил мобильный телефон. Опять раздался свист — такого отзывчивого зала дуэт прославленного дирижера с прославленным альтистом не собирал давно. Однако казалось, гнев толпы только воодушевляет музыкантов. Когда первое отделение все-таки началось, публика, секунду назад желавшая проучить дирижера за опоздание, замерла. В этот вечер впервые в России было исполнено сочинение современного английского композитора Джона Тавенера «Мироносица», написанное в 1993 году и посвященное автором Юрию Башмету. По замыслу, солирующий альт символизирует Марию Магдалину, а хор — бессмысленный вопль «уродств и насилия, переполняющих мир».

Второе отделение началось в полной тишине: Курентзис с чувством дирижировал, Башмет изображал игру, оркестр, так же беззвучно, подыгрывал.

Это было не что иное, как произведение Джона Кейджа «4'33» — четыре минуты тридцать три секунды полной тишины. Часть публики не имела представления о музыкальном авангарде и, не понимая происходящего, начала смеяться и перешептываться — то есть попалась на шутку 50-летней давности, ведь впервые «4'33» было исполнено в 1952 году.

После исполнения The Viola in My Life Мортона Фелдмана (еще один опус,  до этого не исполнявшийся в России) Башмет ушел со сцены, и зазвучало последнее произведение этого вечера — «Симфония №1» Сергея Прокофьева. Тут Курентзис оторвался на полную катушку, иначе не скажешь. Если выступая вдвоем, дирижер и альтист, казалось, старались сдерживаться, то один Курентзис, без солиста, будто почувствовал себя свободнее. Он буквально танцевал на своем дирижерском месте, задавая оркестру бешеный веселый темп. Те, кто уже успел постучать ногами и поскучать на «4'33», теперь пританцовывали в такт.

После концерта Юрий Башмет и Теодор Курентзис рассказали о своих впечатлениях:

 

Мария Семендяева