Богдан Мамонов: Ад не страшный, он обыденный

Фото: Егор Слизяк

«Транквилизация памяти» могла быть показана только в галерее Музея современного искусства на Гоголевском бульваре. Богдан Мамонов признается, что само пространство музея его вдохновило на создание этой экспозиции. Зрители поднимаются по лестнице и оказываются на небольшой площадке, где висит картина со сценами из Страшного суда. Мамонов создал ее, когда ему было 12 лет. Рисовать его вдохновили родители: в детстве телевизор был в доме запрещен, зато мама читала ему Евангелие от Иоанна, а папа любил показывать картины художников Северного Возрождения Иеронима Босха и Питера Брейгеля.

«Страшный суд» не украшение входа на выставку, а топографический ключ к экспозиции. Художник как бы вынуждает каждого зрителя, стоящего перед этой картиной, сделать свой внутренний выбор, с какой части выставки начать просмотр: с пространства добра или зла. «Суд — это не то место, куда нас отправляют, — поясняет Мамонов. — Наша посмертная участь определяется не кем-то извне, она нам не инкриминируется. Мы сами выбираем наш путь. Здесь я хотел показать, что ад может быть и не страшный — он обыденный».

Художник сначала ведет посетителей в центральную часть экспозиции, где представлены свидетельства жизни его прапрадеда-художника — немецкого инженера железнодорожных мостов Григория Шпейера. От него Мамонову достались стереоскопические фотографии семьи и таксифот — устройство, позволяющее их просматривать.

«Я рассказываю историю России на примере истории моей семьи. Шпейер выступает здесь как пример маленького человека, — поясняет художник. — В этой машине картинки собираются в одно целое и показывают некоторую объективную реальность. Но у меня в голове образы зла и добра разваливаются. Я осознаю, что по жизни я хочу, но уже не могу стать человеком с цельным сознанием. История российского общества и моя личная судьба обрекают меня на эту двойственность».

Для иллюстрации ада и рая Мамонов использует одни и те же изображения — фотографии из семейного архива прапрадеда. Но «подает» их в разном свете. В символическом аду видеоряд, составленный из кадров семейного архива, сопровождается фонограммой, где компьютерный голос женщины читает текст древнеримского историка Светония о Калигуле. Зритель слышит описание сцен насилия и безумств императора, и снимки в его глазах приобретают зловещий, инфернальный характер. В раю тот же изобразительный ряд сопровождается другим текстом Светония о Калигуле, где он представлен мудрым и справедливым правителем, любимцем народа. Закадровый текст читает не компьютер, а дочка художника. Таким образом художник показывает, что любой образ может быть применен в качестве иллюстраций к совершенно различным идеям.

Фото: Егор Слизяк

Предприниматель Константин Панов сказал, что «экспозиция заставляет задуматься о том, что одну историю можно рассказать дважды. И она будет выглядеть либо очень позитивной, либо очень негативной. Хотя у нее будут одни герои, которые совершают одни и те же поступки».

«Выставка странным образом перекликается с судьбой моей семьи, от которой, к сожалению, не осталось никаких предметов быта. Только память, — говорит искусствовед Марина Кирилина. — Художник сумел творчески переосмыслить трагическую судьбу своей семьи, которая пострадала от сталинских репрессий. Это помогло ему выйти из депрессии. Автор на редкость смел и откровенен».

По задумке художника, каждый зритель, подсматривая на экспозиции за частной жизнью его прапрадеда, непроизвольно вспомнит и об истории своей семьи. Обращение к личному прошлому поможет посетителям творчески переосмыслить свою жизнь. Мамонов отмечает, что культурная психотерапия — одна из главных функций современного искусства. Потому и название выставки так созвучно с медицинскими успокаивающими средствами — транквилизаторами.