Роман Инкелес: Мы все сверхлюди, но все наши сверхцели — это утопия
Документальное кино все чаще попадает в массовый кинопрокат, на центральное телевидение и в основную программу кинофестивалей. В прошлом году в Венеции впервые в истории фестиваля «Золотого льва» получил документальный фильм — «Священная римская кольцевая» режиссера Джанфранко Рози.
Точно уловив новый запрос зрителей, Центр документального кино запустил лекторий, посвященный истории неигрового кино XX века.
«Мы живем во время, когда плавятся всякие границы, в мире, где мы стараемся разрушить — сознательно или бессознательно — все иерархии, ограничения и бордюры, которые существовали между разными явлениями, — говорит журналист и кинокритик Михаил Ратгауз, ведущий лектория. — В том числе размывается представление о жанрах. Игровое кино часто сливается с видеоартом, а документальное кино потеряло претензию на документальность. Оно работает сейчас на тот образ реальности, в котором нет прямых границ между вымыслом и документом».
В минувшую субботу участники проекта «Сноб» посетили первую встречу лектория, посвященную датскому режиссеру, ведущей фигуре в жанре экспериментального документального кино, Йоргену Лету.
Режиссура для Йоргена Лета далеко не главное занятие в жизни. По образованию он антрополог, что хорошо заметно во всех его фильмах. На своих героев он смотрит отстраненным взглядом исследователя. Еще Лет был журналистом, писал в двух крупных газетах Копенгагена про джаз, политику и кино, выпустил восемь поэтических сборников. Но главное, что с детства Лет увлекался спортом, а конкретно — велогонками. Об этом он снял три фильма. Мировую известность он получил после участия в киноэксперименте другого датского режиссера Ларса фон Триера «Пять препятствий».
В рамках встречи слушатели посмотрели две наиболее известные работы режиссера — 13-минутную короткометражку «Совершенный человек» (1967) и почти двухчасовой фильм про велогонку «Воскресенье в аду» (1977). В целом лекторий шел больше четырех часов. Михаил Ратгауз вместе со слушателями разбирался, что объединяет эти два фильма. Ведь, на первый взгляд, у них общая только фамилия режиссера в титрах.
В «Совершенном человеке» мы видим мужчину и женщину в белом пустом помещении, в котором нет стен, но иногда появляются предметы. Мы наблюдаем, как эти двое трогают свою кожу, стригут ногти, едят картошку с рыбой, падают, лежат в соблазнительной позе, поют, танцуют. Все их действия сопровождаются закадровым голосом режиссера, который настоятельно предлагает зрителю внимательно следить за тем, как двигается совершенный человек. Таким образом Йорген Лет как бы заставляет нас не просто смотреть кино, а, преодолевая скуку, дойти до состояния медитативного изучения каждого кадра фильма.
О чем думает совершенный человек? О любви, о смерти? — задается вопросом Лет. В ответ зрители видят только, как совершенный человек поет какую-то глупую песню и говорит: «Вкусно, очень вкусно». По мнению Михаила Ратгауза, этим режиссер показывает, что «внутрь человека проникнуть невозможно, сознание для нас закрыто, и есть только мир явлений. Лет, как истинный антрополог, не сопереживает своим героям. Он фиксирует только поверхность. Для него принципиально всегда оставаться наблюдателем и держать дистанцию».
Тот же прием «разбора человека по запчастям» Йорген Лет использует и в фильме «Воскресенье в аду». Фильм начинается с процесса подготовки к гонке велосипедов и спортсменов. Мы видим, как велосипед чистят, настраивают, подводят ему цепи, вымеряют по миллиметру крепление руля и сидения. И одновременно мы наблюдаем за подготовкой велогонщика: как врач растирает ему худые, жилистые ноги, прощупывает живот, стучит по телу, меряет пульс и давление. В ходе лектория участники пришли к выводу, что параллельный монтаж здесь показывает, что в фильме идет речь о машинах двух сортов: машине из железа и машине из плоти.
