Практически все русское классическое искусство, на которое мы сейчас ориентируемся, — это выбор одного человека, Павла Третьякова. Очень мало примеров, когда художник становится известным после смерти, как Ван Гог. Когда мы посещаем музеи, мы видим не только гений художников, мы видим гений коллекционеров, которые давали возможность этим художникам развиваться: давали деньги на холст и краску, поддерживали советом.

Люди часто задают мне вопрос: «Как тебе удалось в течение 20 лет собирать именно те работы, которые сегодня оказались важными в истории искусства России?» Я отвечаю: именно то, что я приобрел, и стало интересным, а не наоборот.

Но я не верю в чутье коллекционера. Выбирать помогает накопленный опыт, культурный багаж. Те счастливчики, которые давно ходят по галереям, музеям, биеннале, много читают, имеют больший шанс определить, что такое искусство, чем те, кто только начинает. Основываясь на своем опыте, я ищу в работах знаки времени, символы, которые характеризуют эпоху, новый язык, который создает художник. Этот язык способен понять только определенный круг людей: критики, галеристы, коллекционеры. Иногда я смотрю на некоторые вещи в своей коллекции, и я совсем не уверен, что это искусство, но я чувствую, что в них что-то есть, что скоро они станут символичными произведениями. В этом гений коллекционера — понять, что будет значимо. Основываясь на своем опыте, багаже, мы меняем искусство и меняем понятие об искусстве.

Конечно, концепций коллекции могут быть тысячи. Я же собираю творчество русских художников с 1989 года, но только те работы, которые были сделаны в России. В основном меня интересуют молодые художники. Когда работа художника начинает стоить больше двадцати тысяч, я уже не в игре. Но то, что цена поднимается, значит, что мой выбор был верным, он стал законом для рынка, и рынок ценой это только подтверждает.

Есть разные смыслы в коллекционировании: для кого-то это пиар, для кого-то инвестиции. Но раньше коллекционерами были в основном короли, князья, и у современных коллекционеров есть скрытые амбиции: они хотят подняться на этот уровень, влиять на общество, оставить свое имя в истории искусств. И как бы претенциозно это ни звучало, выбор коллекционера — это закон, так оно и есть, иначе не скажешь.