Сладкоежки вырастают преступниками

Детские желания самые сильные и самые непреодолимые, и особенно сильно хочется того, чего нельзя. Мне вот всегда хотелось сладкого, а родители мою страсть к сладкому не поощряли: тайно от них я таскала конфеты из кухонного шкафа, как Том Сойер — варенье у тетушки Полли. Но, видимо, родители были правы, когда меня ограничивали. Они считали, что сладкое несет в себе немало вреда: и зубы портятся, и привыкаемость вырабатывается. Но, оказывается, этим его дурное влияние не ограничивается.

Группа психологов из университета города Кардифф (Cardiff University, United Kigdom) под руководством Симона Мура (Simon Moore) исследовала зависимость между пристрастием к сладкому и склонностью к насильственным преступлениям. Они установили, что мальчики, которые в детстве неумеренно едят сладости, во взрослой жизни проявляют склонность к жестокости. Исследователи опросили группу людей, совершивших хотя бы одно насильственное преступление (90% из них были мужчинами), и обнаружили, что 69% из них ели сладости каждый день.

Конечно, подобная статистика, когда пытаются найти зависимость между двумя, на первый взгляд, не связанными друг с другом факторами, всегда вызывает много критики. Мои коллеги в таких случаях любят приводить следующий пример: в нашем регионе исследовали зависимость между количеством аистов и рождаемостью — все сошлось: чем больше аистов, тем больше младенцев — значит, детей все-таки приносят аисты. Понимаете логику, да? То есть сама по себе корреляция еще не является доказательством наличия зависимости между факторами.

В случае исследования сладкоежек оппоненты возразили, что, возможно, связь лежит не в плоскости «сахар-преступление», а в плоскости «сахар-низкий образовательный уровень родителей-преступление». Дело в том, что достоверно установлено: в семьях, где у родителей нет высшего образования, дети едят много сладкого. Однако ученые ответили, что даже при введении контрольных величин, минимизирующих социальный фактор, связь «сахар-преступление» осталась очевидной.

Однако психолог Адриан Рейн (Adrian Rain, University of Southern Сarolina, Los Angeles), наоборот, поддержал это открытие и попытался объяснить биохимическую природу этой связи. Он напомнил, что пристрастие к сладкому в конечном итоге вызывает гипогликемию, т.е. снижение сахара в крови. Когда сахар поступает в кровь в больших количествах, в ответ происходит сброс инсулина, чтобы этот сахар расщепить. После этого содержание сахара в крови резко падает, что провоцирует нервозность, раздражительность и агрессию.

Конечно, это открытие еще не повод для паники: если 69% преступников в детстве были сладкоежками, это не означает, что 69% сладкоежек станут преступниками. Тем не менее, по всей видимости, чрезмерное потребление сладкого в детские годы расшатывает психику детей.

Интересно, что, по мнению авторов исследования, с годами импульсивное поведение не выравнивается. Более того, они утверждают, что любители сладкого, как правило, обладают еще одной вредной привычкой: они в принципе склонны съедать куда больше пищи, чем требуется организму, что порождает целый букет неприятных последствий, от которых люди порой не могут избавиться всю жизнь.

Моя детская тоска по сладкому с возрастом прошла совсем. Сейчас я очень редко ем шоколад или пирожные. Спасибо родителям — любовь к сладкому не переросла в привычку. И, кстати, я тоже прячу конфеты от своего сына — жизнь пошла на новый круг.

А может быть, тут вообще обратная зависимость? Может, исходно невротизированные дети испытывают бОльшую потребность в сладком, в «наркотическом» удовольствии?

Известный «зефирный тест» тоже давал похожий результат. Если малышам говорят: потерпите, не ешьте зефир, и тогда мы дадим вам потом еще, и оставляют их одних — почти никто не может удержаться! Но те, кто «срывается» быстрее, с годами оказываются неудачниками — там смотрели через 15 лет. Вывод был такой: отсутствие контроля со стороны волевых центров — залог импульсивного поведения... Снято скрытой камерой: