Рим. Страшная красота

В отличие от Американской киноакадемии, недавно наградившей Паоло Соррентино за La grande bellezza («Великая красота» в российском прокате) «Оскаром», у себя дома этот фильм приняли весьма прохладно. Как говорит одна моя знакомая, зачем мне видеть в кино всякие мерзости, я их и так вижу каждый день. В «Красоте», простите за каламбур, все как раз красиво, не в смысле «лицо и мысли», а пейзажи и памятники, ну и одежда тоже. При этом от всех этих увядающих прелестей припахивает осыпающейся пудрой. Увы, все именно так и обстоит на самом деле, и чем древнее римлянин (в смысле его пребывания в столице Италии), тем отчетливее он ощущает запах распада. Карло Вердоне, играющий в фильме писателя-неудачника, а по жизни известнейший в Италии актер и режиссер, как-то признался мне, что со своей элитарной террасы на экологически чистом Яникульском холме он отчетливо чувствует запах помойки. С другой неслабой террасы, той, где  живет главный герой «Красоты» Джеп Гамбарделла, – на российских и не только зрителей она произвела такое впечатление, что многие просили сводить их туда на вечеринку, – нынче вид уже не тот. Колизей оделся в строительные леса. И подход к нему перекрыли уродливые бетонные плиты. Знающие люди, окрестившие данный архитектурный стиль римским долгостроем, утверждают, что теперь это на века – два года ушло только на бюрократические согласования реставрационных работ.

Когда много лет назад я только открывала для себя Апеннины, я была зачарована приглашением на вечеринку во дворец Ланселота, который, к моему удивлению, не только оказался реально существовавшим лицом, но и имел цепочку наследников, регулярно отплясывающих в древних стенах. Ощущение себя частью этой исторической Красотищи (как, кстати, предлагали назвать фильм в российском прокате) было большим стимулом, чтобы здесь жить. Однако теперь, в апреле 2014-го, я премного сожалею, что Рим так и остался древним городом, идущим не в ногу с современным человеком. Банки, почта, врачи (само слово «поликлиника» вы вспомните не раз, набегавшись по расположенным в разных концах города специалистам) работают по собственному графику, который к тому же короче обычного рабочего дня. Поэтому создается впечатление, что римская жизнь рассчитана действительно на ее прожигателей из фильма Паоло Соррентино. Но это, как и фирменные sanpietrini (булыжники, которыми вымощен центр), убившие до срока немало моих туфель, можно еще перетерпеть. Гораздо хуже, что город, как и многострадальные каблуки его обитательниц, проваливается в черную дыру собственного бюджета. И практически в те же дни, когда Голливуд аплодировал вымышленному Риму Соррентино, столичный градоначальник Иньяцио Марино пообещал «заблокировать» Рим реальный, если ему срочно не будет выделена сумма, необходимая для жизнеобеспечения города. Выяснять, что означает туманное «заблокировать», времени не было, так как журналистские тропы вели меня в этот богатый на события день в Римский оперный театр, где ожидалась то ли отмена, то ли триумф «Манон Леско» Пуччини с Анной Нетребко.

Не только раскупленные с ноября билеты, но и анонсированное присутствие на премьере президента республики Джорджо Наполитано говорили о том, что римский дебют Нетребко, помноженный на Риккардо Мути за дирижерским пультом, – важное событие для театра, города да и страны в целом. Тем не менее вплоть до последней минуты спектаклю грозила профсоюзная забастовка. Бастовали технические работники театра по той же самой причине, по которой столичный мэр собирался «прикрыть Рим», – театру недоставало средств на приличествующую ему жизнь. Сюжетная канва оперы на ту же, в общем-то, тему – в отсутствие денежных средств Манон умирает в пустыне – превратила драматическую мизансцену в задорный водевиль. В соответствии с этим жанром ситуация «разблокировалась» ко всеобщему удовольствию. Пригрозивший верхам устроить городской коллапс, а низам прикрыть оперный театр, мэр выиграл на обоих фронтах, получив и деньги, и спектакль, чего, как известно, не удалось неопытной в таких делах героине Нетребко. А мне повезло получить ответ на мучивший меня вопрос, что значит «заблокировать город», прямо от первоисточника, гордо прогуливавшегося в театральном фойе. Оказалось, что это подразумевало отключение во всем Риме света и общественного транспорта.

Единственное, о чем я пожалела в тот вечер, – что из страха перед неизвестностью оставила машину дома. Ковылять до стоянки такси пришлось в кромешной темноте – будто и впрямь уже все отключили. В вопросе, куда делись деньги из городской казны, на которые должно бы по идее все это ремонтироваться и освещаться, сейчас разбираются правоохранительные органы. Граждане же могут навести справки на сайте Romafaschifo.com («Римдерьмо.ком»), где ежедневно выкладываются соответствующие новости.

Свое мнение имеет на этот счет и папа римский Франциск. «У савана нет карманов, ничего с собой не возьмете», – весело предупреждает понтифик. Нынешний апрель пришелся на пост, и хотя в римско-католическом празднике это понятие больше спиритуальное, чем общественно-кулинарное, и ни одному римскому ресторану не придет в голову завести вегетарианское меню, предвестником Светлого воскресенья становятся кондитерские. Пирамиды разноцветных шоколадных яиц – от огромных до крошечных, – выставленные с начала апреля во всех римских витринах, смотрятся тут своеобразным благовестом. И еще обязательный пасхальный Colombo, который вовсе не голубь – «Папа подарил заключенным голубей» – прочитала я год назад наивный подстрочник в каком-то СМИ, – а пасхальный кулич, выпекаемый в форме птички.

В этом году католическая и православная Пасхи совпадают, и если в Светлое воскресенье вы окажетесь в Риме, мой совет – отправляйтесь на Ватиканскую площадь, где понтифик будет служить свою вторую уже пасхальную мессу. И хотя за тысячами спин ничего не увидите, подъем духа и ощущение праздника все равно обретете. Что касается избалованных подобными зрелищами римлян, на пасхальные праздники они стараются вырваться из города. Именно для этого предусмотрена понедельничная выходная pasquetta, на которую принято устраивать пикники, хотя в этот день почему-то всегда идет дождь. Близость национального праздника 25 апреля позволяет в этом году устроить длинные каникулы и отправиться куда-нибудь подальше, чем пляжи Римини. Если, конечно, в личном бюджете не нащупывается дыра. Но и на этот случай есть утешение, что при всех больших и малых грехах и неудобствах Вечного города его grande bellezza всегда с вами.