Антонина Авилова: На мажорной ноте

Про музыку

Однажды мы с родителями пришли в гости, там я впервые увидел небольшое пианино – и пропал. Я был совсем ребенком, рос в Йоркшире и ничего похожего раньше не видел. С четырех часов дня до полуночи я перебирал клавиши, пытался что-то играть. Заглядывал внутрь, было жутко интересно, как вся эта магия выглядит изнутри. С тех пор я всегда снимаю верхнюю крышку у фортепиано – звук становится громче, да и инструмент сам по себе очень красивый – я хочу, чтобы все это увидели. Правда, музыкальное образование я так и не получил – в школах заставляют учить музыку как науку, а я привык ее просто чувствовать.

Про выбор пути

Выбирая курс в университете, я посмотрел на банкиров и подумал: «Вау! Их жизнь – сплошной рок-н-ролл! Я хочу так же!». К сожалению, мечты сбываются – я получил то же самое. Только это не было похоже на рок-н-ролл. Это напоминало ад. Да, я получал очень много денег. Но платил за это слишком высокую цену – жертвовал сном, здоровьем, общением с друзьями. К счастью, я вовремя задал себе вопрос: «Ради чего это все?». Просто пришел к начальству, сказал, что с меня хватит, и через двадцать минут навсегда покинул офис. Скучаю ли я по чему-то из банковской жизни? Да, у них крутая страховка. Но, боюсь, это все.

Про Лондон

Лондон для меня – лучшее место на Земле. Я очень горжусь этим городом, находясь там и хочу всему свету рассказать, какой он прекрасный. Пожалуй, самое главное – то, что именно там можно расслабиться и быть уверенным, что люди тебя поддержат и поймут. Кроме него в числе моих любимых городов – Рио-де-Жанейро, Нью-Йорк и Москва.

О детстве

Как и любые дети, все детство я проводил в мечтах и фантазиях. Мне иногда сложно вспомнить, что было моим воображением, а что случалось на самом деле. Я вырос в деревне, где живет около семидесяти человек, и реальность никогда не выглядела так привлекательно, как рисовало ее мое воображение. Года в три я понял, что музыка позволяет полностью растворяться в пространстве и уходить в воображение. Музыка действительно могла уносить меня далеко, перемещать в пространстве. Для детства декорации не важны – оно может быть бедным, богатым, любым, главное – что ты чувствуешь внутри. Я оглядываюсь назад и думаю, что мое детство – самое прекрасное на свете.

О работе в банке

Сложно сравнить работу в банке с какой-то другой, потому что глобально это работа без цели. Если вы работаете в «Феррари», ваша цель – сделать лучшие машины на земле, если вы работаете в «Прада», ваша цель – одеть людей в красивую одежду, а для меня музыка – возможность давать людям почувствовать, кто они на самом деле. Работа в банке, я не хочу никого обидеть, крутится только вокруг денег, ты приходишь туда ради денег и все, что в твоей голове – деньги, деньги, деньги. Но деньги ведь – средство, а не цель. Ты переступаешь через себя, ты занимаешься бессмысленным делом – только чтобы получить зарплату. В конечном счете это того не стоит.

О советах

Если человек в беде, я всегда скажу: Расскажи мне все, я с тобой. С тех пор, как я написал статью «Жизнь после инвестиционного банка», много людей пишут мне на почту с просьбами дать совет, и я начинаю понимать, что на самом деле иногда лучшее, что ты можешь сделать – не давать советы. Но я, конечно, пытаюсь помочь людям принять их собственные решения, хотя бы просто выслушивая их и помогая найти собственный путь. Порой лучшая помощь – просто выслушать человека.

О влиянии музыки

Сложно сказать, какая именно музыка повлияла на меня в свое время. По-моему, великое искусство заключается не в технике исполнения. Например, многие говорят, что моя игра на фортепиано – сумасшествие, и что я ломаю все «принципы и правила» теории музыки. Другие говорят, что я не могу петь песни о наркотиках в Вегасе, потому что я не рэпер. Забавно. Честно говоря, меня не волнует техника исполнения. Все, о чем я беспокоюсь – чтобы это вышло искренне и честно. Все то же самое в литературе, философии, живописи и так далее. Первая музыка в жизни, которую я слышал, была блюзом, мой папа был такой типичный строгий мужчина родом из Йоркшира и учил меня, что нам не стоит говорить о проблемах. А слушая блюз, я будто избавлялся от проблем. Когда кто-то определяет мой жанр, говорят, что я играю соул, джаз, даже рок – это все не важно. Ровно до тех пор, пока я честен сам с собой, это не важно.

О политике

Я вообще не уверен, что верю в политику. Политики существуют для того, чтобы разъединять нас. Политика строит границы, создает национальности, расы, друзей и врагов, их и нас. Когда я сажусь в самолет и смотрю на безумной высоте вниз в облака, куда-то в космос, я понимаю, что это все не реально. Я совсем не хочу, чтобы в моей музыке был какой-то политический аспект. Именно потому что я не хочу разделять людей, я хочу соединять их. Я хочу, чтобы у них была надежда, а не страх.С