Re: Раскрасить Вазу

Магазин, в котором живет футболист, расположен на улице имени Мандзони. Был такой знаменитый итальянский писатель начала XIX века, создатель жанра национального исторического романа. На писательской улице нет ничего. Это такое специальное место в Милане, где нет ни лотков с каштанами, ни выдающейся архитектуры, ни стоянок такси, ни негров. Температура воздуха здесь никогда не превышает двадцати восьми градусов. Ветер слабый, освещение умеренное, влажность средняя. Улица снабжена трамвайными рельсами, но никто толком не знает, откуда они идут. А вот куда приводят, видно еще издали. Точка, где смыкаются все трамвайные маршруты, называется Dirk Bikkembergs Sport Couture, бельгийский бутик спортивной моды.

Особенности конструкции магазина, а именно массивные черные перекрытия, делают его похожим на гигантскую черную клетку. Солнечным утром приятно прогуляться вокруг клетки, пытаясь усмотреть внутри нее признаки футболиста. Если ничего похожего на спящего или танцующего, голого или одетого Вазу не наблюдается, а магазин еще закрыт, то можно заглянуть в соседний бар: он работает круглосуточно.

– Про футболиста я что-то слышала, – сказала мне девушка за барной стойкой. – Он вроде живет тут, да? А из какой он команды?

– «Брера», – ответил я почти без акцента.

– Что это такое? – удивилась девушка.

Удивился и я. Дело в том, что футбольная команда «Брера» в Милане занимала, по моим представлениям, столь же почетное место, что и клуб «Химки» в Москве. Но девушка болела за «Ювентус» и решительно не понимала, зачем нужны еще какие-то команды.

Было всего одиннадцать часов, а у входа в бутик уже собралась небольшая толпа. Три молодых корейских человека топтались у витрины, а грациозный европеец трогал дверь за стекло. Никто из них, само собой, не слышал ни про команду «Брера», ни тем более про футболиста, который почему-то живет в магазине. Они просто пришли за покупками. И даже более того – за вещами от Биккембергса.

Тут надо сказать, что бельгийский дизайнер знаменит прежде всего достижениями в обувной индустрии. В 2006 году он изобрел футбольные бутсы из кожи кенгуру с синими кружочками. Это принесло ему ошеломляющий успех, который, однако, не вскружил голову дерзкому кутюрье. Он взвесил все за и против и через несколько лет снова поразил Европу – на этот раз кроссовками из микрофибры с белыми кружочками. За эти и другие фокусы в области моды Биккембергса стали относить к так называемой «Антверпенской шестерке» – сообществу передовых фламандских дизайнеров, одни имена которых звучат как заклинания: Дрис ван Нотен, Вальтер ван Бейрендонк, Энн Демельмейстер и т. п.

Теперь понятно, что по трехэтажному бутику можно бродить часами, хватаясь за кожаные и серебряные предметы интерьера. Правда, футболиста среди них нет. И вообще, что-то незаметно, что здесь живут. Все сверкает. Ни пылинки. На диване – плюшевый медведь такого цвета, что его хочется лизнуть. Я подошел к кассе и спросил, не Андреа ли это Ваза.

– О нет, – сказала кассирша, – хотя сходство имеется.

Она ошибается. Герой этой истории, тридцатилетний футболист Ваза – строен, мускулист и тих, как ломбардский ручей. Ездит на шершавом стрит-байке Ducati. Телохранителей не имеет. По-английски Андреа Ваза произносит только простые фразы, и когда говорит, кажется, будто ветер тронул кроны кипарисов. Соль и горечь его биографии оседают на наших губах.

– Я вырос на Сардинии, – шелестит Андреа, – у меня две сестры. Жили небогато. Мать – домохозяйка. Отец всю жизнь торговал мясом. Я сам хотел учиться на юриста. Начал, но бросил. Дорого. Потом переехал в Милан, поступил на PR и маркетинг. Тоже бросил. Слишком дорого. Работал диджеем, потом переключился на модельные агентства, начал сниматься. Фотосессии, шоу...

О футболе он даже не вспомнил. Пришлось спросить.

– А, ну да. Как в Милан приехал, начал искать команду, куда бы можно было пойти. И сразу попал в «Бреру» – стал защитником.

Миланский футбольный клуб «Брера» относится к категории D, то есть фактически это массовый футбол, а не профессиональный. Хотя у областных ломбардийских сборных эта команда на хорошем счету. Одним словом, черт ногу сломит в их футбольных перипетиях. Главное, что Андреа доволен. Недавно он стал капитаном команды, и все его называют «кэп» – сокращенно. Доволен он еще и потому, что во всех репортажах о его удивительном альянсе его называют «звездой футбола».

– Что же у тебя произошло с Биккембергсом? За что он тебя сюда заточил?

Оказывается, Андреа Ваза познакомился со знаменитым бельгийцем больше десяти лет назад. Вазе тогда не было и двадцати лет. Дружеские отношения продолжались до января 2009 года, когда Биккембергс устроил кастинг в связи с открытием своего флагманского бутика в Милане. По словам самого дизайнера, проект с проживанием спортсмена в бутике он обдумывал целых два года. Когда симпатичный футболист является элементом спортивного магазина – это и выглядит органично, и смотрится оригинально. Тут не поспоришь.

Из множества моделей Биккембергс выбрал Вазу. Собственно, выбирал он не из моделей, а как раз из таких же, как Андреа, спортсменов-любителей, которые не за деньги, а ради удовольствия. Романтический бельгиец называет их «атлетами» и особенно ценит в них готовность многим пожертвовать ради этого самого удовольствия.

Так что вот уже девять месяцев, как жизнь атлета Вазы протекает в пространстве двуспальной кровати, игровой приставки Sony, маленького фитнес-зала и пестрой ванной. Все это находится на втором этаже бутика. При желании можно запросто вбежать к футболисту на антресоли: посмотреть, в каком идеальном порядке содержатся гантели его спортзала, как аккуратно застелена постель, полюбоваться стройной шеренгой всевозможных костюмов и, присев на спортивное ложе, примерить какие-нибудь туфли – из тех, что стоят рядом с телевизором на полке. Все эти предметы роскошной жизни можно купить, за исключением телевизора. Личные же вещи Вазы находятся не на виду у публики, а в специальном гардеробном помещении, куда не допускают даже уборщицу.

Когда полуголый футболист сидит на кровати и играет на приставке, выглядит это действительно сюрреалистично. Но весь вопрос в том, что застать его в помещении можно не всегда: утром у него тренировки, днем – фотосессии. Питается он большим количеством салата с тунцом где-нибудь неподалеку от бутика. Вечер проходит незаметно в приятных занятиях: побаловался на приставке, посмотрел телевизор, поглядел в окно. Вместе с Вазой в магазине ночуют также и охранники, однако он уверяет, что в карты они ночью не режутся и девок по телефону не заказывают.

Ваза не производит впечатления нонконформиста. Чувствуется, что к нынешнему своему положению он до сих пор толком не привык. На кровать ложится аккуратно. Приставку в руках держит, как чужого ребенка. Только вот в ванной, с зубной щеткой, позирует натурально и охотно.

В какой-то момент фотограф попросил Андреа переодеться из цивильного в спортивное, чтобы сделать очередной снимок. Как только кэп в достаточной степени обнажился, я понял, что сейчас самое время для откровений, и спросил: как же все-таки он убивает время, сидя за зелеными занавесками магазина?

– Читаю книгу о том, куда катится наш мир и в чем смысл человеческой жизни, – неожиданно четко ответил Ваза.

Я, признаться, такого ответа от него не ждал. И, конечно, поинтересовался, в чем же ее смысл, поскольку и сам к этому вопросу отношусь небезучастно.

Но футболист Андреа, оказывается, еще не дочитал и точно сказать пока ничего не может.

А книжка-то интересная. Называется она «Селестинские пророчества», и написал ее Джеймс Редфилд. Главный герой уединенно живет на озере, пытаясь постичь крик цапли и шорох камыша. Потом неожиданно срывается в Перу – искать загадочный манускрипт, который переворачивает представление человека о его собственном предназначении.

Наверное, подумал я, все это неспроста. Когда магазин Dirk Bikkembergs закрывается и внутри становится темно, легко можно представить, что ты и сам на этом озере. Во тьме таинственно поблескивает вода стеклянных витрин, у дверей бутика, как спящая цапля, молчаливо застыл охранник, а вокруг простираются густые заросли спортивных поло, джемперов и ботинок из кожи кенгуру. И разум твой мало-помалу расправляется, начинает функционировать, и ты обретаешь способность задавать себе философские вопросы. Кто ты? Футболист дворовой команды? Сын торговца мясом? Писатель Мандзони? Модель, растленная в шоу-руме? И не для того ли жизнь поместила тебя сюда, чтобы ты понял: все вокруг – один дурацкий бутик, за стенами которого ничего нет?

Мы стояли у входа в магазин. Со всех сторон нас обтекали безразличные трамваи.

– Мне тут комфортно, – солнечно говорит кэп. – Закончится контракт, продолжу сниматься как модель. А может, свое агентство открою. Ну, пока – мне на почту. Хочу послать домой ботинки для племяшек.

«Звезда футбола» оседлала свой Ducati и укатила вниз по улице Мандзони. Я же пошел в неизвестном направлении, надеясь обнаружить хоть один стейк-хаус. По дороге, как водится, немного рассуждал. Что я испытываю по отношению к этому человеку? Жалость? Зависть? Сочувствие? А потом вдруг понял: ничего я к нему не испытываю. И вообще думаю не о нем. А думаю о дизайнере Биккембергсе. Все-таки мудрый он и симпатичный человек. И настоящий художник. Синие кружочки не каждый из нас придумает.С