Борис Барабанов: Азбука Европы. Женя Любич представляет новый альбом

Парижский клуб Le China находится недалеко от оперного театра Bastille. Под Новый год певица Женя Любич представила здесь свой дебютный альбом C’est La Vie, полноценный релиз которого во Франции состоялся незадолго до выхода в России ее второго альбома — «Азбука Морзе».

Le China — не слишком роскошное, но крайне уютное заведение, естественно, с китайским колоритом. Песни здесь поют в подвальном помещении человек на двести. Хозяйка обязательно берет автографы у всех певцов. В этот вечер народ собрался разный, и это точно не был «русский Париж». Скорее, это был Париж, которому русское не безразлично. За столиком у сцены расположились фотограф Мария Плешкова, дизайнер Валентина Пасечникова, пресс-агент Бориса Гребенщикова Алексей Ипатовцев-Ипатов и критик Пьер Доз. А на другом фланге певицу слушали лидер группы Nouvelle Vague Марк Колин, продюсер трех альбомов Мадонны Мирвэс Ахмадзаи и супружеская пара — певец Николя Комман и актриса Майло Макмаллен. Женя Любич пела на красной сцене, и вся картина не могла не вызвать ассоциаций с Дэвидом Линчем — ну а с кем еще?

Это был странный момент времени. Песни Жени никто из присутствующих не воспринимал в политическом контексте, это факт. Но Колин и Мирвэс жарко спорили за кулисами по поводу новой европейской реальности. Мирвэс — афганец по происхождению, у него свой взгляд на Америку и ее влияние на остальной мир. Колин сокрушался по поводу событий на Украине и при этом легко позволил мне сэкономить ставшие вдруг на вес золота евро и переночевать на диванчике в студии Kwaidan Records, где записывались все легендарные альбомы группы Nouvelle Vague и ее солисток.

Спустя две недели все стало еще хуже. Евро прыгнул ближе к сотне рублей. Оказавшись в Риге, я случайно заплатил за коктейль рублевой картой, и мне пришла эсэмэска с каким-то астрономическим списанием. Было полное ощущение, что кто-то будто тряпкой со школьной доски стирает твое будущее. И вдруг из Парижа позвонила Женя и сказала, что практически записала новый альбом и это будет совершенно другой звук, там играют какие-то потрясающие джазовые гитаристы из группы Ала Ди Меолы, а вчера она побывала на концерте Эмилианы Торрини и познакомилась там с Аньес Гейро, исследовательницей творчества Теодора Адорно и по совместительству певицей из остромодной сейчас группы La Feline, и она помогла с французским текстом одной из песен для нового альбома Жени.

Я думал: какой Адорно? Я думал: какой Париж? О чем она? Ведь, как поет группа «Барто», скоро все ***нется и будет совсем не до песен. А если будут песни, то что с ними делать? Особенно с теми, что напродюсировал ей Марк Колин, — камерными, задумчивыми, скупыми на ритм, со странной ориентальной перкуссией и тревожными текстами про Жанну Дарк. И главное, с продюсером не поспоришь. Колин никогда и никому не писал песен для радио, его не заставишь. Но Женя была так вдохновлена вещами, которые объединились в итоге под обложкой с названием «Азбука Морзе», что сначала придумала целый тур с гитаристом-виртуозом Кевином Седдики, а когда он отказался ехать в Россию, сославшись на занятость, устроила затяжной кастинг в Питере, чтобы хотя бы немного приблизиться к той музыкальной каллиграфии, которую обеспечили ей французские коллеги.

Уже настала весна, я сидел в московском кафе с парижским певцом Пьером Эделем, и он рассказывал мне о том, что если вернется на родину, то дорога ему только одна — в бармены. Это не умещалось в голове. В течение 2014 года он принял участие сразу в двух телевизионных «Голосах» — французском и российском. Во Франции с ним джемовал Гару, на Первом канале он пел Jesus Christ Superstar. «Каким барменом? Тебя ведь каждая собака знает». — «Ты не понимаешь, во Франции пробиться вообще никуда невозможно. В Париже нет такого клуба, как “16 тонн”, куда может просто прийти молодой музыкант и сыграть (концерт Пьера Эделя в “16 тоннах” состоится 29 апреля. — Прим. автора)». — «Стоп, вот моя знакомая играла в Le China, там была афиша из двадцати имен, я никого из них не знаю». — «В Париже все ходы давно перекрыты, все делается только через лейблы или каких-то серьезных покровителей».

Конечно, Жене Любич повезло, когда в 2008 году она передала демозапись своих песен Марку Колину во время московского концерта Nouvelle Vague, и вскоре он пригласил ее на роль вокалистки. И ей вдвойне повезло, когда он не стал требовать от нее полного погружения во французский контекст и даже настаивал на том, чтобы она пела по-русски. Может быть, его главный талант в том, что он чувствует, как все перемешано в этом мире и что в этом вся его прелесть. И как результат — ливанская певица Ясмин Хамдан записывает песню вместе с ним к фильму Джима Джармуша и отправляется в мировое турне, а молодая группа Bristol переделывает хиты эпохи трип-хопа в молодежный рок. Он надеется, что для Жени Любич тоже найдется место в этой мешанине.

А пока ей нужен клип. Перебрав несколько опытных режиссеров, она останавливается на своих питерских друзьях. И за какие-то сутки вдруг входит в образ балерины, а партнером ее становится танцовщик из труппы Бориса Эйфмана. И это как-то тоже очень по-французски. Русская девушка с клипом про балет. Может сработать.

Автор — обозреватель «Коммерсанта»