Эмиграция как квест. Часть 9. Секрет квартиросъемщика
Продолжение. Начало читайте здесь:
Главная новость последних недель: мы взяли билеты! Улетаем 28 июня. Я выгляжу крайне спокойной и расслабленной — я в жизни такой спокойной не была, обычно я бегаю по стенам, машу руками и волнуюсь. ВОЛНУЮСЬ! А сейчас — удивительно, но нет. Зато я стала болеть всеми неизвестными науке болезнями сразу. Я даже начала ходить по этому поводу к психотерапевту — мне вообще кажется, что всем уезжающим нужен психотерапевт. И легкие антидепрессанты, потому что силу стресса от переезда вполне можно сравнить со стрессом от смерти близкого человека. Это не я придумала, это ученые посчитали. Британские. И в этом случае я с ними абсолютно согласна.
Мой терапевт говорит, что все эти гипертревожные состояния происходят от того, что человек пытается все предусмотреть и просчитать заранее. Это очевидно невозможно и невыполнимо, отчего этот самый человек чувствует себя беспомощным и чешется. Как я.
На встрече с доктором мы обсуждали самые жуткие сценарии нашего переезда, доводили ситуацию до гротеска, до конечной точки. Больше всего я волнуюсь из-за съема квартиры в Раанане. Дело в том, что все мои попытки найти и снять что-нибудь из Москвы оборачиваются полным провалом. В Израиле нужно подписать контракт сразу на год, поэтому у нас нет возможности снять «какую-нибудь» квартиру, чтобы потом найти получше. Нам сразу надо снимать хорошую, с нормальным расположением, нестыдным ремонтом и не за сумасшедшие деньги. И еще желательно, чтобы там была хоть какая-нибудь мебель и техника. Но либо все подходящие квартиры оказываются заняты, либо риелторы не перезванивают. Поэтому самый кошмарный из моих кошмаров выглядит так: мы приезжаем с двумя детьми и шестьюдесятью коробками в дом к знакомой семье, пытаемся что-то снять, у нас не получается, проходит неделя, другая, обстановка накаляется, нас очень вежливо, но все же просят уехать: у них сейчас болеет маленький сын и поэтому не до гостей. А дальше — все. Бездомность, катастрофа — в общем, я даже не могу думать о том, что будет дальше, потому что мне это представляется окончательным апокалипсисом.
Терапевт учит меня продумывать варианты после этого самого страшного: если что, мы сможем снять на время гостиницу или хостел, сможем прийти в общежитие для новых репатриантов (их в городе два) и упросить их пустить нас на несколько дней — вряд ли в Израиле семью с детьми оставят на улице. В конце концов, у меня много знакомых в фейсбуке, а у мужа немало рабочих контактов, так что хоть кто-нибудь, да поможет. Ну, и вообще, если подумать спокойно, то и квартиру, хоть какую-нибудь, мы за две недели снимем, и те ребята, к которым мы едем в гости, меньше всего похожи на людей, способных выгнать кого-либо на улицу.
Зато в процессе поисков выхода из моего кошмара я обнаружила действительно важное. Поручители! Большинство риелторов и квартирных хозяев начинают с того, что им нужно минимум два поручителя — граждане Израиля с хорошим доходом, которые выступят гарантами платежеспособности квартиросъемщиков. У нас нет настолько близких людей в Израиле, чтобы просить их о подобной услуге! И вообще, как этот вопрос решают многочисленные репатрианты? Не у каждой же семьи есть двое состоятельных друзей, готовых подписаться под их финансовыми обязательствами?
Оказалось, что это решается просто: не надо снимать квартиры на таких условиях. Нужно торговаться! Большинство моих знакомых сообщали риелтору, что не станут снимать квартиру, если для этого необходимо привести гарантов, — и в большинстве же случаев хозяева отказывались от подобного условия.
Впрочем, в остальном все идет по плану: у меня появились совершенно прекрасные клиенты, у мужа потихоньку набирают обороты два его бизнеса. Наша преподавательница иврита Соня — прекраснее всех на свете, и к седьмому уроку я уже лихо перевожу подобные диалоги:
— Йоси, откуда у тебя вши, милый?
— Я сожалею, мама. Я не знаю откуда они, может быть, из библиотеки? Может быть, они — друзья той кошки, которая живет там уже 10 лет?
— Но библиотечные вши маленькие и милые, а твои вши очень большие!
— Что ты говоришь?! А откуда ты это знаешь? Тогда они из университета.
— Что они там делают?
— Я знаю?! Учатся, работают, пишут книжки, как и все. Ничего, мама, не волнуйся, сегодня вечером я иду в университет и возвращаю вошек на место.
Соня обещает, что я сдам языковой экзамен на уровень «бет» (второй) в ульпане к сентябрю (обычно подготовка к нему занимает около полугода), друзья поддерживают и говорят, что диалог про вшей с сыном — крайне актуальная тема для Израиля. Я даже не против вшей, нам бы только дожить до двадцать восьмого. И найти квартиру.