Николай Усков: Сделано в России и в Италии
Все началось в 1915 году с соломенных шляпок. Тоскана – регион древней агрикультуры, и нет никаких сомнений, что здешние крестьяне давно носили головные уборы из этого недорогого материала. В высший свет соломенная шляпа попала, однако, только во второй половине XVIII века. Мода на пастушков и пастушек сделала ее обязательным головным убором при дворе Людовика XVI и Марии-Антуанетты. С тех пор «соломенная шляпка золотая» не знала опалы.
Родоначальник компании «Меуччи» Эрнео отправился за опытом во французский Лион – там делали соломенные шляпки, которые так любили писать импрессионисты. Успех был неизбежен. Флоренция – древнейшая столица европейской моды. Здесь она, собственно, и возникла в XIII–XIV веках. До сих пор старые флорентийские деньги так или иначе связаны с производством тканей или предметов роскоши. А богатые ремесленные традиции и врожденный вкус сохраняют за флорентийцами почетные места в мировой модной индустрии. В конце концов шляпки «Меуччи» добрались до Голливуда. Они дебютировали в «Унесенных ветром» на голове Вивьен Ли. Одри Хепберн носила «таблетку» «Меуччи» в «Завтраке у Тиффани». Тогда же во флорентийской «таблетке» была замечена и Жаклин Кеннеди.
Однако времена менялись. Мода на демократизм безжалостно расправилась со шляпками и шляпами. Новое дыхание компании принес сын Эрнео, Марио Меуччи. В двадцатые годы он был центральным нападающим «Фиорентины» и совершенно не собирался заниматься семейным бизнесом. Правда, травма колена избавила его не только от призыва на войну, но и от карьеры в большом спорте. В пятидесятые Марио открыл новую фабрику. Вместе со своим сыном и нынешним главой компании, Франко, они начали исследовать новые возможности. Впрочем, возможности оказались хорошо знакомыми. Тоскана издревле славилась выделкой кожи, но идею обратить внимание на этот материал подкинул испанский дизайнер Энрико Гонзалес. Он предложил использовать недорогие овечьи шкуры, правда, обрабатывать их так же, как меха. При помощи скорняжных машин можно было изготавливать легкие изделия без швов. Наступала эпоха дубленки. И Меуччи были одними из первых, кто превратил этот опять-таки народный элемент одежды в остромодный must have. В семидесятые «Меуччи» впервые участвует в Mifur, самой престижной выставке кожи и меха в Милане. Мех также попадает в орбиту интересов Марио и Франко. Причем сырье они нередко заказывали в России: соболя, норку, волка, лису. «Союзпушнина» – без запинки произносит Франко Меуччи, рассказывая о тех временах.
Меуччи отказались от идеи строить торговую империю и решили сосредоточиться на стратегии business to business. Дело в том, что любой модный бренд, если он дорожит качеством, всегда опирается на десятки ремесленных мастерских, затерянных где-нибудь в Тоскане, Марке, Кампании или Пьемонте. Меуччи стали делать изделия из кожи и меха для крупнейших модных домов. Среди их партнеров в разное время были Fendi, Donna Karan, Calvin Klein, Michael Kors, Gucci, Dior и многие другие.
Русская страница в столетней истории флорентийской марки началась в девяностые годы. Андрей Тарасов был обычным парнем из позднего СССР. Родился и вырос в подмосковной Лобне, профессионально занимался спортом, хотел стать летчиком. Рядом с Лобней находится аэропорт Шереметьево – магические ворота в другой мир. Андрей вспоминает, как с завистью и восторгом смотрел на летчиков, возвращавшихся из загранки. Яркие пуховики-«дутики», джинсы, фирменные кроссовки – с этих мечтаний нищей советской юности начались многие карьеры из нынешнего списка русского Forbes.
Андрея эта мечта привела на рынок ЦСКА, который в середине девяностых был, наверное, и ЦУМом, и ГУМом, и Третьяковским проездом. Тут Андрей впервые и познакомился с Meucci, а к концу девяностых стал эксклюзивным представителем бренда в России. Вместе они решили делать производство в России. «Меня называли шпионом, – рассказывает Андрей. – Я жил у них на фабрике». Впрочем, и сейчас Андрей часто видится со своими партнерами. Он фактически сделался членом семьи – например, стал крестным отцом сына Марко Меуччи, представителя четвертого поколения бизнес-династии.
В 2000 году в Лобне открылась фабрика новой компании Meucci Group. В интервью для Fashion Report Андрей признается: «Почему из уст итальянца слова “Я люблю Италию” звучат естественно, а в России признание в любви к своей стране кажется надуманным и пафосным? Что если мне и правда хочется улучшать свою малую родину, давать живущим здесь людям работу, заботиться о благоустройстве дворов и улиц? Помню, как на меня смотрели в редакции журнала Collezioni, когда мы стали давать в нем рекламу на заре работы фабрики. Справа от нас была реклама Miu Miu, слева – Missoni (обе с адресами в Милане), а мы дали адрес: Лобня, Текстильная, 1».
Сегодня одежда Meucci продается почти во всех крупных городах России. И это уже не только традиционные для флорентийской марки мех и кожа. Сначала из-за кризиса пришлось сосредоточиться на пуховиках. Но ненадолго. «Или ты делаешь total look, или ты умираешь», – объясняет Андрей. Meucci Group производит полноценные мужские коллекции, которые, правда, шьются по преимуществу в Италии. Средиземноморские, легкие, яркие вещи в очень важной и все еще полупустой для России нише посередине. Разумеется, падение рубля осложнило жизнь многих бизнесов в России, но Meucci Group, располагающая отлаженным производством в России, выглядит более стабильно, чем компании из чистого ретейла. В сущности, импорт оборудования и технологий – то, чем должна была заниматься страна все сытые годы, но лишь немногие, как Андрей Тарасов, увидели в этом будущее.
Мы сидим на террасе дома Меуччи. Вдали среди холмов и лесов – крыши и башни вечной Флоренции. Пьем вино, закусываем оливками. Элегантная синьора Меуччи, жена Франко, угощает умопомрачительными тосканскими закусками. Тут же бегает Мануэло, сын Марко и крестник Андрея Тарасова из Лобни. За годы работы в мужских журналах я бывал во Флоренции десятки раз, знаю по именам многих производителей запонок, пуговиц, шляп, костюмов, галстуков и шарфов. Всякий раз это удивительные истории о семейной мудрости и ремесленной гордости, о тех «традиционных ценностях», которые в России были уничтожены, кажется, напрочь. Уже начиная с реформ Александра II в России не утихает постоянный конфликт отцов и детей. Новое поколение живет по совершенно другим правилам, чем предыдущее. И так сто пятьдесят лет бесконечных революций, реформ, потрясений, «разворотов над Атлантикой» и «вставаний с колен». Сколько энергии – и где результат? Думаю, в России наконец начнется подлинное возрождение, если мы просто будем спокойно жить и работать без «разворотов» и «вставаний». Накапливать опыт, знания, деньги. Поколение за поколением. Медленно и наверняка.С