Нулевые — это выдох. После лихорадки 90-х пришло ощущение покоя: не оттого, что стало безопасно, а потому что стало понятно, по каким правилам жить. Слово «стабильность» превратилось в заклинание. Гламур, статус, дорогие машины, вечеринки с бюджетами, как у кинофильма. Казалось, теперь можно жить красиво — и долго.

Нулевые — это энергия. Та самая, что в 90-х уходила на выживание, в нулевые наконец хлынула в творчество. Появлялись независимые медиа, клубы, галереи, новые марки одежды. Это был взрыв — без кураторов и инструкций. Никаких авторитетов, никаких правил, только ощущение, что можно всё. Россия словно переизобретала себя — шумно, дерзко, по-своему.

Нулевые — это проект. То, что вчера было импровизацией, стало бизнесом. Вместо уличных журналов — медиа-империи, вместо уличных художников — культурные институции с пиар-отделом и юридическим адресом. Энергия никуда не делась, просто теперь она шла по согласованному таймлайну. Всё ещё шумно, всё ещё с огоньком — но уже с бюджетом, брендбуком и кофе в бумажном стаканчике.

Нулевые — это свобода, которая стала носить бейдж.

Герои нулевых — не просто свидетели эпохи. Они создавали её язык, звук, визуальный код. Её нерв. Мы говорим с ними не ради ностальгии по «жирным» годам (хотя и ради неё тоже — зачем скрывать). Мы хотим понять, как то десятилетие закодировало нас сегодняшних. Было ли это время настоящей свободы — или только видимостью? Шансом, который мы упустили — или шагом к взрослению?

Их истории — это не хроника. Это способ разобраться, кто мы теперь.