Дизайнер Даниил Анциферов про секс, ЗОЖ, диско и свой «план Б» — интервью на «Снобе»

Анна Ендриховская, профессиональный консьерж, отельер, директор по продукту MOSS Hospitality, колумнист «Сноба»: А первая коллекция у тебя в 15 лет вышла, да? 

Даниил Анциферов, дизайнер, основатель и совладелец брендов Daniil Antsiferov и Les Archives: Первая конкурсная коллекция в 15 лет, все правильно.

Ендриховская: То есть ты гораздо раньше своих пятнадцати лет, получается, знал, что мода — это дело твоей жизни. А времена-то, я предполагаю, были совсем другие, когда тебе было 15. Мы с тобой примерно одного возраста…

Анциферов: Мне 37.

Ендриховская: Ну, а мне 36. Мне кажется, когда нам с тобой было по 15–16 лет, там, где ты родился, в Сибири, совсем не до моды было. Мне любопытно узнать, сильно ли изменилось твое мнение о моде и понимание моды с тех пор?

Анциферов: Мое представление о моде на протяжении всей моей жизни, начиная с самых ранних детских впечатлений и до взрослых, осознанных, — это представления одного и того же человека. Не меняется особо ничего. 

Ендриховская: Серьезно? 

Анциферов: Ну да. Мои первые детские впечатления об индустрии моды связаны со звездами, с культовыми персонажами. И спустя годы, я все такой же поклонник Вивьен Вествуд, Жана Поля Готье, Джона Гальяно и прочих монстров. Любовь к ним только крепнет, тут ничего не меняется. И я все так же считаю, что мода — это свежий взгляд, креатив, это провокация, это политика, экология, это мощнейший наш инструмент. И даже один из важных инстинктов.

Ендриховская: Интересная мысль про инстинкты. Меня когда-то поразил тот факт, что огромное количество классических произведений…

Анциферов: Создавались в каком-то кризисе?

Ендриховская: …создавались во время войны, чумы, в кризисе, и люди спасались этим. А сейчас мы слышим прекрасную музыку и наслаждаемся картинами, мы представляем себе что-то красивое и в этом ищем спасения. Вот и мода как будто тоже какой-то акт искусства.

Анциферов: Мода — лекарство для человека и хороший психолог, и хороший, не знаю, антиоксидант, если с точки зрения здоровья смотреть на моду. С помощью моды мы демонстрируем не только свой статус, но и свои взгляды, и свои интересы, свои планы, много чего.

Об инвесторах, партнерах и эмоциях

Ендриховская: А что мы, по-твоему, имеем в виду, когда мы говорим, что вот этот дизайнер модный, этот бренд модный?

Анциферов: Да, что мы имеем в виду? В первую очередь мы имеем в виду огромные инвестиции и маркетинговую стратегию. Только так можно стать модным. Инвестиции при этом — не обязательно какой-то богатый дядя дал денег со стороны.

Ендриховская: Мне кажется, это ответ человека, который прошел через все (смеется).

Анциферов: Это ответ человека, который пробовал привлекать инвесторов и знает, что такое инвестиции в моду.

Ендриховская: А кстати, как это делается в моде? Вот в отелях я знаю.

Анциферов: Часто люди, потенциальные инвесторы, думают: «О, дам денег на эту историю, что там такого: сшить платье и продать». Ни фига подобного, это бизнес…

Ендриховская: И еще через постель. Нет? (Смеется.) 

Анциферов: Не знаю, не пробовал (смеется). Индустрия моды — это такой же бизнес, требующий очень серьезной операционной работы. То есть инвестиции, как и в любом другом бизнесе, требуют контроля, расчетов, участия, они требуют еще и увеличения объема инвестиций и прочих инструментов.

Ендриховская: У тебя сейчас есть инвестор?

Анциферов: Инвестором в моем случае являюсь я сам. Я и мои партнеры. 

Ендриховская: А партнеры что делают? Их много?

Анциферов: Трое. Есть я сам, есть Сергей Федюнев — мой самый главный бизнес-партнер, на котором вся административная работа, все организационные вопросы. И третий наш партнер — Маргарита Безрукова. Вот мы делаем и Daniil Antsiferov, и бренд Les Archives. Мы все разделили на троих.

Ендриховская: Тебе сразу повезло с партнерами? 

Анциферов: Нет, не сразу. Но я хорошо понимаю все преимущества партнерства. Я классно генерю идеи и хорошо перезагружаюсь, восстанавливаюсь в одиночестве, а вот работать мне лучше в команде. И я умею работать, умею мотивировать, настраивать на результат всю команду модного дома, мои партнеры так же классно делают свою часть.

У нас каждый человек в команде отвечает за свое направление, реально качает свое направление. Вообще, важная наша черта отличной работы — здоровый патриотизм в команде.

Ендриховская: Из каких факторов сейчас складывается понятие «модный дизайнер»? Давай вернемся к вопросу.

Анциферов: Из маркетинга и инвестиций. Даже если ты суперкрутой творец и художник и делаешь что-то экстра, путь твой будет гораздо сложнее без поддержки. Нужно понимать, что у художника должна быть команда, поддержка, люди, которые направят. И нужно помнить: мода — это дорого!

Ендриховская: Ох, мне очень нравится этот тезис: мода — это дорого!

Анциферов: Это правда! Почему я с уверенностью говорю, что я — инвестор своего бизнеса. Потому что реально я очень много инвестирую: это непосредственно деньги, это мое время, моя работа. Я вообще не экономлю на себе, не экономлю на сотрудниках. Я понимаю, что если мне кажется, что нам нужно что-то сделать, то нужно делать. Даже если окажется, что это было ошибкой, вся ответственность будет только на мне.

Ответственность — вообще новое понятие в нашем бизнесе. Большая ответственность приходит с увеличением силы и мощи бренда. Чем больше ты набираешь обороты, тем больше ты чувствуешь ответственность. 

Ендриховская: А кто, по-твоему, самый модный сейчас?

Анциферов: Ну, с этим все ясно — Daniil Antsiferov и Les Archives. Моднее нас нет сейчас, честно. При этом я официально заявляю: как только хоть один наш творец, создатель, предприниматель, конкурент сделает что-то такое же безумное, прекрасное, с огромной душой, как я, тогда я об этом человеке сразу же скажу: о, ты крутой! А пока вообще, ну, никто не пытается сделать что-то экстра, подарить эмоцию.

Ендриховская А какую эмоцию?

Анциферов: Любую.

Ендриховская: Ну тогда скажи, что ты считаешь своим «экстра» сейчас?

Анциферов: О! Наш последний мощный шаг — это свадебная коллекция. Это был по-настоящему крутой эксперимент, который классно и душевно родился. Наша свадебная коллекция, в которой мы, честно, не ориентировались на коммерческую составляющую. Я решил: «Так, у меня есть возможность, и я сделаю абсолютно творческую штуку, сделаю абсолютный бред, который давно хотел сделать! А что, могу себе позволить пошутить». Чаще всего такая шутка срабатывает лучше всего. И знаешь, сработало. Я считаю наша свадебная коллекция именно экстра!

Про свадебную коллекцию, панк и «модные бренды»

Ендриховская: Мне кажется, ты, как адепт этой индустрии с детства и как человек, который учился в главном святилище в Сент-Мартинс… «Святилище» — это же хорошее слово?

Анциферов: Хорошее, конечно. (Смеются.)

Ендриховская: Вот мне кажется, что как для меня открыть «Гранд-отель», так модельеру — сделать свадебную коллекцию.

Анциферов: Да, это так. Тем более у меня на протяжении всей истории существования бренда всегда были и есть клиентки-невесты, которым мы шили платья или делали какие-то вещи, в которых они в итоге выходили замуж. И надо было какую-то акцентную точку поставить, понять, что «да, мы можем! Слышите, ребята, вот мы можем!». И все получилось! Продукт — крутой! Не знаю, как сказать, «продукт» — дурацкое слово, да? Это слово в последнее время буквально всюду засовывают.

Ендриховская: Я тоже пытаюсь его заменить чем-то, потому что я типа тоже «директор по продукту», и мне так не нравится. 

Анциферов: Ну странно, да… ладно.

Ендриховская: Давай поговорим о том, кто тебе сейчас нравится? За чьей работой следишь? Есть кто-то классный?

Анциферов: Так. Конечно, есть ребята, с кем-то мы дружим, и мне нравится их видение. Например, это такой бренд glumkimberly, да, странный, маленький, очень концептуальный, аутентичный. Парень… как же его зовут… Богдан! Это, вообще-то, друг моей подруги… У него появился бренд Dogrose, и эти рубашки, из кусков сшитые.

Ендриховская: Обожаю! Я хочу его купить, да! 

Анциферов: Да. Он сделал этот бренд в своей эстетике, и все начали копировать. Лет пять, наверное, или шесть, не знаю. И постепенно это ушло в такую коммерческую тихую историю. А потом он сделал бренд glumkimberly, там все посвящено тоже «апсайклингу», «агли-эстетике», все очень художественное и очень отлетевшее. Далее, классные сейчас ребята экспериментируют — Вова Кравченко и Илья… не помню Ильи фамилию. Они стилисты и, похоже, начинают делать свои бренды, свою одежду, потому что они не могут воплотить всю эстетику, которую хотят. Они работают сейчас с Катей Айовой.

Ендриховская: То есть быть стилистом — это сознательный путь к тому, чтобы стать дизайнером. Так?

Анциферов: Ну, блин, я так не люблю это «я стану дизайнером». Такое ощущение, что человек утром просыпается — и ах, озарение: «Я — дизайнер! Дорогой, дай денег!» Художником же невозможно просто взять и стать.

Ендриховская: Ну, знаешь, вот я тебя слушала, и у меня промелькнула мысль о том, что большая разница между художником и дизайнером, хотя очень много общего — творчество, искусство, эмоция, которую на выходе получает покупатель, и так далее. Но все-таки как будто у хорошего дизайнера должен быть математический склад ума.

Анциферов: Конечно! Системность обязательна. Во всем, начиная хоть с того, что у тебя есть график выхода коллекции, объем коллекции, матрица, структура, конечно, эти таблички бесконечные.

Ендриховская: Ох, как я не люблю таблички!

Анциферов: А еще я смотрел интервью Маши Поповой (фешн-фотограф, экс-главный редактор сайта Vogue.ru. — Прим. ред.), и она говорила про восприятие своей работы мужчинами-дизайнерами и женщинами. «Женщина-дизайнер, — говорит Маша, — всегда все делает через рациональный подход, делает “как для себя”. А мужчина-дизайнер больше смотрит на женщину со стороны, он тут творец, а женщина — это некий объект воплощения его творческих фантазий».

Ендриховская: Да, кстати, что-то в этом точно есть. Знаешь, когда я смотрела твою коллекцию, у меня промелькнула мысль об «апсайклинге», но это вообще не он, да?

Анциферов: Тут есть очень много от темы апсайклинга. Мне очень нравится такой посыл. Это модно, это круто, делать новые вещи, которые дают ощущение «апсайклинга». Такое приятно носить, мне самому нравится такая эстетика. И как будто этот тренд противостоит популярной сегодня, слишком аккуратной теме «олдмани». Согласна? Какие-то вылизанные образы, все получается так стерильно, пресно, во всех смыслах неприятно. Мне хочется, чтобы была какая-то помятость, порванность, небрежность.

Ендриховская: Чуть-чуть как будто панка.

Анциферов: Панк? Ну да, пожалуй. Мы все, конечно, немного панки. Кто-то дома, за закрытой дверью. Круто же быть немного «отлетевшим».

Daniil Antsiferov — это про любовь

Ендриховская: Расскажи о бренде Daniil Antsiferov. Какой он? Для кого?

Анциферов: Daniil Antsiferov — это бренд, который олицетворяет меня как дизайнера и художника. Я совершенно не ищу здесь каких-то сложных схем, стараюсь быть максимально откровенным со своими клиентами, поклонниками бренда. Мне очень нравится, что люди ценят мою эстетику. Я вещаю, а люди с удовольствием это слушают, я имею в виду — носят на себе и пропагандируют на весь мир. Что еще? Daniil Antsiferov — это про любовь! Но любовь не только к человеку, любовь ко всему миру, любовь к делу, любовь к чашке кофе утренней, к кошке. Daniil Antsiferov — лав, секс, диско. Сексуальность — это по-прежнему двигатель торговли. Это очень важно и классно, когда ты чувствуешь себя сексуальным. Ну серьезно! Знаешь, мой опыт сейчас такой: я три года на диком ЗОЖе, не пью, не курю, не ем углеводы, сахар.

Ендриховская: Ого! И как оно?

Анциферов: Офигенно! Занимаюсь спортом три раза в неделю. Мне очень нравится. Раньше я был дикий тусовщик.

Ендриховская: А что же конфетами тогда всех угощаешь?

Анциферов: Это не я. Я, честно говоря, противник конфет в шоу-руме в вазочках, но команда уже не может терпеть мои выходки с ЗОЖем.

Вопрос: А расскажи про свои ЗОЖные радости, чем ты себя балуешь?

Анциферов: Гречка! Да, точно, гречка с пармезаном — вау! 

Ендриховская: А еще со сванской солью очень вкусно.

Анциферов: Нет, там приправы.

Ендриховская: Это уже не ЗОЖ?

Анциферов: Нет, уже все. 

Ендриховская: Сексуальная коллекция в целом у тебя, да? 

Анциферов: У меня так: секс, спорт — да. Специи — нет. Открытая сексуальность бренда важна... Или закрытая? Я не знаю. Сексуальность, в общем, важна. И стиль диско — это как манера жизни. Простые радостные моменты в простых вещах. Некий гедонизм, знаешь.

Ендриховская: Мне очень нравится, что на пуговичках написано. Знаешь, я обожаю такие штуки говорящие. Например, есть известный бренд австралийской косметики «Кевин Мерфи», я долгое время пользовалась их шампунем, просто потому, что я утром открываю крышечку, а на ней написано «Хэллоу» внутри. Вот это утром меня безумно радовало. И вот когда я увидела твои пуговички, и тоже на них этот месседж: «Секс, лав и диско».

Анциферов: Да, да.

Ендриховская: Есть бренд Les Archives, и есть Daniil Antsiferov. Они всегда рядом, это оба твои бренда, так? Но, когда мы говорим про Les Archives, твое имя не упоминается обычно.

Анциферов: Да, Les Archives — независимый бренд, у которого отдельная жизнь, отдельный взгляд. Для меня и моей личной реализации существует бренд Daniil Antsiferov, в котором я отрываюсь и говорю вообще все, что хочу. Он не подвергается какой-то маркетинговой цензуре, замечу, что все равно при этом дико успешен. 

Les Archives более нейтрален, он не кричит о своих создателях, его комфортно носить, его комфортно покупать, и он такой очень девичий и в хорошем смысле чистый. Понимаешь, да? 

Ендриховская: То есть это было с точки зрения разделения бизнеса придумано да?

Анциферов: Это вообще стопроцентный бизнес.

Ендриховская: А по цене они…

Анциферов: В итоге получилось, что Les Archives сравнялся с Daniil Antsiferov, и сейчас по цене они одинаковые. Мы не умеем делать плохо или некрасиво. И то получается хорошо, и это — отлично! Первая коллекция была сделана очень простой, но в целом наш креативный мозг не может жить в простоте. Поэтому спустя время мы поняли, что смысла сдерживаться нет, давайте делать «все красиво».

Про маму в Новосибирске, Сен-Мартинс в Лондоне, курение за гаражами и чтение художественной литературы

Ендриховская: Ты мне в начале говорил, что не надо про Сибирь тебя спрашивать, но я не могу. Мне кажется, это очень важный вдохновляющий фактор. Поэтому все-таки расскажи мне про Новосибирск. Ты там вырос?

Анциферов: Я родился и вырос в Новосибирске, взрослым человеком уезжал оттуда уже, с большим опытом.

Ендриховская: Ты там учился?

Анциферов: Учился, да. Я занимался в студиях. То есть модой я занимался всю жизнь. Знаешь, вот эти истории, когда какой-то мальчик сидит с тетрадочкой и рисует платьишки, — это про меня.

Вопрос: Обалдеть! Где эти архивы?

Анциферов: Возможно, у мамы что-то хранится. Да ну, не «возможно», а точно. Мама все сохранила.

Ендриховская: А кто мама, кто твои родители?

Анциферов: Папы нет, никогда не было, как у многих детей 80-х и 90-х. Мама по образованию педагог. Очень образованная, очень классная, приятная женщина, которая в итоге всю жизнь занималась дурацкими делами, такой пелевинской… не пелевинской даже, а балабановской историей: коммерция, торговля, какие-то рынки, вот это все.

Ендриховская: Какое у тебя любимое воспоминание о ней, которое повлияло на то, кто ты есть.

Анциферов: Мамино влияние было всегда. Мама реально образованная, начитанная, знает кучу разных вещей. И даже сейчас, когда я делюсь какими-то впечатлениями, знаешь, вот, например, в Марокко был, и я говорю ей: «Слушай, я испытал, почувствовал эти волны воздуха, холодного, атлантического». А она говорит: «Ах! Точно, как у Жюля Верна». То есть такие темы знает, которые в современном мире вообще удивительны.

Ендриховская: Мама связывает реальные ощущения с искусством.

Анциферов: В маминой жизни много искусства и очень много книг. 

Ендриховская: А сам ты читаешь?

Анциферов: Сейчас вообще не читаю. Но я стараюсь, у меня даже постоянно лежит у кровати книга.

Ендриховская: Какая сейчас лежит?

Анциферов: Сейчас вот уже месяца три-четыре «Королева Марго» Дюма. И вот эта вот коллекция Les Archives была немного по мотивам Дюма создана. Очень важно читать именно художественную литературу. Когда начинаешь читать, ты прокачиваешься от каких-то простых штук. 

Ендриховская: Про Новосибирск дальше рассказывай.

Анциферов: Да я не знаю, что говорить. Ну, учился, участвовал в конкурсах… Неинтересно.

Ендриховская: А Сент-Мартинс?

Анциферов: Сент-Мартинс — это прямо реально мой труд. Я участвовал в конкурсе. Победителю конкурса в качестве приза обещали грант на обучение в Сент-Мартинсе в Лондоне. Я выиграл Гран-при. Все.

Ендриховская: Ого! Что ты чувствовал тогда, когда ты понял, что ты едешь?

Анциферов: Да слушай, я понял, что я еду туда, когда пошел на этот конкурс. Я знал, что … ну, просто нет других вариантов.

Ендриховская: Что нет других вариантов?

Анциферов: Ну, конечно. У меня всегда так. И даже если у меня какие-то невзгоды, сложные ситуации, я с ними справляюсь. Понимаешь, да? Я всегда фокусируюсь на цели.

Ендриховская: За что ты благодарен учебе в Сент-Мартинсе?

Анциферов: Знаешь, чем у меня любая учеба заканчивается? Выходя откуда-то, я думаю: «Даниил, ты на правильном пути, ты все правильно делаешь, твои мысли такие, какими должны быть! Ты — молодец!» И там было то же самое. Я приехал в Лондон, начал учиться и такой: что, серьезно? И от преподавателей я получал то же самое, они говорили: «Боже мой, серьезно? Даниил, ты ничего не понимаешь». Ну, у меня реально английский слабый был очень. «Ты ничего не понимаешь, но ты так круто делаешь! Пожалуйста, делай, не смотри на то, что другие делают, твори, просто летай».

Ендриховская: Хотела, спросить: а что, был ли у тебя «План Б», на случай, если ничего в Лондоне не выйдет? Но, похоже, я уже знаю, что ты ответишь…

Анциферов: Был ли у меня другой план? Никогда! С трех лет я знал что меня ждет и как все будет. 

Ендриховская: Как получилось, что мода тебя затянула? Как ты встретился с модой?

Анциферов: У меня бабушка шила всегда. И бабушка меня очень поддерживала в этих творческих штуках. Она шила, я был рядом с ней. И малышом, и подростком.

Ендриховская: И что, за гаражами не курил в своем Новосибирске?

Анциферов: За гаражами я, конечно же, курил. И пил еще. В том-то и дело, что я не ангелочек. И рос я в таком жестком, адском районе, прямо гетто. Представь, когда я здесь, в Москве, с ровесниками общаюсь и говорю что-то про жизнь подростка и выпивку за гаражами: «Ну, мы же все понимаем, как это было устроено». И выясняется, что мало кто действительно что-то про это знает. 

Ендриховская: Зачем ты вернулся?

Анциферов: Да, вопрос. Ну я же был маленький вообще. Я первый раз в жизни один полетел в Лондон с пересадкой в Москве. Боже! У меня даже не было мобильного телефона тогда. Я вообще не представляю, как ребенок…А каково маме? (Смеются.) А какая у меня была с собой сумма, вообще.

Ендриховская: Классика обычно 20 долларов. Нет?

Анциферов: Ну, тысяча фунтов вообще-то. И угадай, на что я их спустил?

Ендриховская: На жвачку? На мобильный?

Анциферов: На копии фотографий в библиотеке Сент-Мартинса. Я стоял и копировал архивы! Вествуд, Маккуин, все это волок потом из Лондона в Новосибирск.

Ендриховская: Мне кажется, тебе это все уже надо собирать в архивы, рисунки твои, эскизы, копии фотографий из Сент-Мартинса. Пусть мама хранит у себя или сделай выставку в шоу-руме.

Анциферов: У мамы, кстати, надежнее. У меня недавно был пожар в модном доме, и там сгорело кое-что важное, сгорели пуговицы, с которыми я играл в детстве, милые мои разные штуки…

Ендриховская: Так, да, расскажи про пожар. Что это было?

Анциферов: Слушай, ну о причинах говорить мы не имеем права с юридической точки зрения. Но у меня есть настоящее заявление: я просто призываю всех реально соблюдать меры противопожарной безопасности! Это очень-очень важно! Слава богу, наш коллектив прокачан, у нас все закончилось хорошо. Мы пострадали только материально, и это все поправимо.

Ендриховская: Этот пожар — это драматичное событие для тебя?

Анциферов: Ну, допустим, оно неприятное. Сергей очень переживает с точки зрения людей, он говорит: «Господи, как мне было неприятно и страшно в тот момент, когда я подумал о наших прекрасных сотрудниках».

Ендриховская: Но никто не пострадал, все хорошо?

Анциферов: Все хорошо. Пострадала треть нашего модного дома.

Где взять уверенность в себе

Ендриховская: Мне кажется, что можно переходить на блиц. Культовая вещь бренда Daniil Antsiferov?

Анциферов: Всегда или сейчас? Сейчас это точно мятая одежда. Мятые юбки и топы. А всегда: это наша платье-рубашка! Да, точно, это культовая вещь, которая садится на всех и украшает любую женщину.

Ендриховская: Так, в одежде Daniil Antsiferov куда?

Анциферов: Везде и всегда. Заниматься любовью, танцевать диско и все остальное.

Ендриховская: А если есть возможность одеть кого-то известного, мировую знаменитость, то кого?

Анциферов: Это всегда такой вопрос… Потом читаю и думаю: зачем я так ответил? (Смеется.) У нас есть прекрасная Рената Литвинова, с которой мы дружим, и мы продолжаем одевать Ренату. Она нас выбирает, а мы, в свою очередь, очень любим и уважаем ее за то творчество, которое она несет. Я не знаю, можно про это говорить или нет, может быть нет, но нам написала Лена Перминова: «Слушайте, вы мне нравитесь. Давайте что-то придумаем вместе». И мы действительно придумали кое-что совместное, и это совместное она повезла на парижскую Неделю моды и уже вышла в наших нарядах, произвела фурор. Нам написали несколько европейских знаменитостей с предложением о сотрудничестве. Это просто чуть по-другому у нас как-то двигается.

Ендриховская: А где набраться вот этой твоей уверенности в себе?

Анциферов: В опыте. На ошибках научиться. Более легко относиться ко всему.

Креативный продюсер проекта Мария Маханова

Фотограф Мария Хавторина