Эмиграция как квест. Часть 19. Медицина для гастарбайтера

Продолжение. Начало читайте здесь:

Сентябрь — месяц сплошных праздников и каникул. Не успеваешь начать учебу, как сначала то одни выходные, то другие. Мы не учились почти две недели — ездили по гостям, обедали и ужинали в сукках у друзей и знакомых. Мой вотсап мигал как бешеный: после того как я догадалась внимательнее вчитаться в сообщения из школы и сада, я поняла, что родители приглашали друг друга в гости и активно совместно ели и, судя по фотографиям в том же вотсапе, не менее весело выпивали.

Мы обошли не всех, кого планировали: по пути к дружеской сукке прямо в центре Тель-Авива я упала с лестницы и вывихнула ногу. Так что теперь я могу рассказать, как устроена работа травмпункта в Израиле. Во-первых, если никто не умирает, то скорую лучше не вызывать: если страховая компания признает ваш случай не срочным (а она признает, если никто не умирал), вам придется заплатить что-то около восьмисот шекелей (16 000 рублей) за вызов. Во-вторых, все остальное работает быстро и прекрасно. Мы подъехали в ближайший травмпункт, муж вывез из здания инвалидное кресло — и заодно, когда получал его, взял талончик очереди. К тому моменту, когда он завез меня в здание, наша очередь уже подошла. Меня быстро осмотрела медсестра в регистратуре, отправила на рентген, а оттуда — к хирургу-ортопеду. Он при мне рассмотрел снимки на экране (никакой проявки и описания!), сказал, что мне повезло — это не перелом, а вывих, ушиб и растяжение одновременно. Возможно, это был сарказм. Предложил наложить гипс — для лечения это не нужно, но зато позволит мне ходить, опираясь на ногу. Я отказалась: мне это показалось неудобным. Тогда меня отправили домой с наказом лежать, ногу не нагружать и через неделю показаться ортопеду. Та же медсестра в приемной наложила мне повязку из эластичного бинта и дала рецепт на обезболивающие, если они мне понадобятся. Весь процесс занял не больше часа — все работало четко, как на конвейере.

Больше всего мне понравилось то, что было после! В каждом городе Израиля есть отделение «Яд сара» — это бесплатный пункт проката всевозможного медицинского оборудования. Муж оставил 60 шекелей (1200 рублей) в залог и взял мне на месяц два отличных, выглядящих совершенно новыми, костыля. А можно было и инвалидное кресло, и еще тысячу разных штук, которые требуются больным внезапно и на время. Я слышала миллион жалоб израильтян на бюрократию, сложности ведения дел и все остальное, но я пока с этим не сталкивалась, зато меня каждый раз до глубины души цепляет человеколюбие израильского государственного подхода — практически ко всему. Даже к тому, что малышей в саду не будят после тихого часа, если они сами не просыпаются.

Мы уже тут чуть больше трех месяцев, и жизнь потихонечку входит в колею: у нас появились хорошие знакомые, с которыми приятно встретиться вечером, сын нашел в школе подругу, с которой они общаются с помощью программы-переводчика, постепенно выстроилось меню с домашней едой — первые месяцы мне казалось, что в Израиле практически нет вкусных продуктов, только свежие фрукты спасали. А сейчас частично привыкли, частично — нашли нужное.

Я все еще переживаю из-за иврита — начинает казаться, что я его не выучу вообще никогда: когда я делаю над собой усилие, закорючки в книгах складываются в знакомые буквы, но стоит расслабиться, как они снова превращаются в бесконечно чуждую мне вязь. К тому же я очень стесняюсь говорить с израильтянами и всегда автоматически перехожу на английский. Единственный раз, когда мне пригодился мой жалкий иврит, был на детской площадке, когда мне удалось объяснить трехлетней девочке, что не надо выгонять мою дочь из машинки, на которой она каталась, она маленькая и первая ее заняла, вот там есть такая же! Невероятно горжусь этой победой.

Вообще я заметила, что жизнь в Израиле делает меня намного застенчивее обычного. Если в Москве я могла подойти к любой машине — хоть к полицейской, хоть к «бентли» — и попросить довезти меня до парковки, потому что я натерла ноги новыми шпильками, и весело хохотать всю дорогу, рассказывая историю о новых туфлях, то тут я часто стесняюсь попросить помощи, даже если она совершенно необходима. Видимо, это проблема понижения статуса: если в Москве внутреннее чувство нашептывало мне, что буквально любой обрадуется моему обществу и расценит встречу со мной как большую радость и удовольствие, то в Израиле оно молчит, и я уже не уверена, что мое общество — это такое уж счастье для окружающих. Я тут немножко гастарбайтер, и я не уверена, что мне будут все так же рады. Но понемногу смущение проходит: люди вокруг становятся все улыбчивее, незнакомцы на улицах — все разговорчивее. Мне кажется, что еще чуть-чуть — и страна откроется мне навстречу.