«Усыновить» бабушку. Как найти семью взрослому человеку

Пришла молодая семья с двумя детьми — мальчиком и девочкой. Дети, хоть и маленькие, на удивление тихие, родителей не дергают, не кричат, ничего не роняют, игрушками меняются. Хорошие, в общем, дети. У мальчика была небольшая задержка развития речи и сейчас несколько звуков не поставлено, но он занимается с логопедом в саду.

Родители тоже хорошие. Из тех, которых настоящие, качественной выдержки снобы называют «простыми людьми». Мама Зоя работает кондитером, папа Володя — сварщиком. Образование у обоих — соответствующее училище. Дети, понятное дело, в яслях и в садике. Ходят они туда в целом охотно, когда болеют — скучают и рвутся «к деткам, к игрушкам, к воспитательнице Марье Петровне». Вторая воспитательница, естественно, как это всегда во всех садиках бывает, «злая», а вот Марья Петровна — «добрая».

Зарабатывают оба родителя хорошо, взяли довольно большую старую запущенную квартиру в ипотеку и уже почти ее отремонтировали — частично своими руками, частично — с помощью друзей.

Друг к другу родители, обо всем вышесказанном мне повествуя, относятся с нежным юмором, подшучивают друг над другом, но не обидно. Это то, что мне всегда очень нравилось, потому что именно такой подход многие неизбежные шероховатости семейной жизни позволяет сгладить, не обостряя и не доводя до скандала.

Благость-то какая. А зачем же они ко мне пришли?

Собрались, переглянулись. Достали бумажку с вопросами. Вопросов много. Практически обо всем.

Мальчик, шесть лет, засыпая, сосет угол пододеяльника — это нормально или болезнь? Отказывается есть любой суп — заставлять? Девочка, четыре года, в машинки играет с братом, а в куклы — нет, только разбирает их на «запчасти» — это потом ни к чему плохому не приведет? Ссорятся дети редко, но, когда случается, мы брату сестру особо бить не разрешаем, потому что девочка и младше — а она делается как безумная фурия, визжит и в волосы ему вцепляется. Он не знает, как справиться, пугается и убегает или нас зовет — это потом на его мужской характер не повлияет? Она за столом, даже в кафе, хлеб не ест, а крошит и шарики из мякиша катает — это неуважение к еде или как? Нам что с этим делать — ругать, запрещать, отнимать? Мальчик всегда ужасно всем пачкается и как будто даже не замечает этого, его уже даже сестра поросенком дразнит. Ругать за это или не ругать? Как научить за собой следить? Буквы и цифры сын знает, а читать и писать учиться не хочет, а уже вроде пора — больше с ним заниматься или оставить в покое?

Я долго на всё отвечала, а потом не выдержала и спросила: ребята, а вы сами где росли?

— Я — в интернате, — сразу ответила Зоя.

— Все детство? — удивилась я. Для детдомовского ребенка Зоя выглядела слишком хорошо адаптированной.

— Нет. Мы сначала жили с мамой и папой. Потом — только с мамой. А потом мама умерла. Мне было уже десять лет, и я стала жить в интернате.

— А почему вас не усыновили?

— Сначала, как я понимаю, было нельзя, потому что отец не был лишен родительских прав, а потом — наклевывалось что-то такое пару раз, но я к тому времени уже была стеснительным подростком и сама не хотела.

— Родная семья была неблагополучная? — уточнила я.

— Более чем, — Зоя опустила глаза и посмотрела на носки своих туфель. Муж ласково сжал ее локоть.

— А вы? — Я взглянула на Вову.

— О, у меня все просто, — улыбнулся мужчина. — Мама третий раз вышла замуж, родила третьего ребенка, а мне сказала: ты, Вова, ищи себе училище с общагой, и лучше не в нашем городе, а то не ровен час что случится… Я с тем отчимом не очень ладил, бывало, за мать заступался и за сестру, а он — агрессивный, думаю, просто мать за меня и боялась.

— Мы на танцах познакомились, сейчас, в XXI веке, представляете? — Зоя весело засмеялась. — Меня пойти в клуб подружки из училища уговорили, а его — друзья. И вот мы оба стояли по углам и думали, как бы сбежать. А потом его друг ко мне за руку подтащил и говорит: смотри, какая бука стоит — тебе, Вовка, в самый раз пара, пригласи ее.

— Да ладно тебе, не так все было! — досадливо воскликнул Вова. — Я сам тебя увидел и хотел подойти, но стеснялся, и тогда Миха меня насильно поволок.

— Ребята, вы — крутые, — искренне сказала я. — Чем еще могу помочь?

— Спасибо, вы уже помогли, — сказала Зоя. — Вот поговорили, и как-то все по полочкам разложилось.

— У нас все хорошо, но нам не хватает, чтобы сверху кто-то был. Или впереди. Или еще что-то такое… — вдруг сформулировал Вова. — И нам надо, и детям тоже — я вижу, мы даем, но им иногда не хватает.

— Авторитет, эксперт, старшие, бабушка? — попыталась нащупать я.

— Бабушка! Да! — воскликнула Зоя, и на глазах у нее навернулись слезы. — Но где же ее взять?..

Я думала. Ребята ждали.

— Усыновите, — наконец сказала я. — Детей можно, а почему бабушек нельзя?

Повисла вопросительная пауза.

— Есть же вокруг много одиноких старушек. Детей либо не случилось, либо выросли-уехали — и им как раз не хватает того, что есть у вас. Почему бы вам не объединиться?

— А как это сделать? Не можем же мы на улице подходить и спрашивать или в газете объявление давать?

— Именно объявление, почему нет? Повесьте на стены около ближайших к вашему дому магазинов. Все окрестные одинокие старушки там бывают.

— А что написать? «Предлагаем работу с проживанием?»

— Нет. Вам же не домработница и не няня нужна — так?

— Конечно, нет, — Зоя, кажется, слегка обиделась. — С этим всем мы и сами справляемся. Нам и детям совсем другое нужно.

— Тогда так и напишите: «Работящая семья из двух взрослых и двух детей, четырех и шести лет, усыновит бабушку».

Зоя и Вова растерянно улыбнулись и посмотрели друг на друга.

***

— Знаете, у нас почти сразу два дедушки откликнулись — мне так перед ними неудобно, — сказала Зоя. — Такие хорошие, приличные, очень одинокие мужчины. Жалко их.

— Может, вам и дедушка сгодится? — спросила я.

— Нет, — Зоя помотала головой. — Мне с женщиной легче. Я мужчин на самом деле с детства боюсь. Отец у меня пил, ну и… вы понимаете. А с Вовой мы сошлись, потому что он очень мягкий и добрый и спиртное в рот не берет.

— А что же с бабушками?

— Звонили по объявлению. И приходили даже — знакомиться и узнавать. Но все как-то, видимо, думали, что это такое творческое объявление про няню, и выясняли условия, зарплату. Но есть одна женщина — она сразу все правильно поняла, мы познакомились, и она согласна. И Вова вроде тоже, но ему с ней всяко меньше общаться, а я вот — чего-то боюсь.

— Чего же? Сформулируйте.

— Она кандидат филологических наук. У нее сын в Германии, замдиректора какой-то большой фирмы по энергетике. И у нее перстень с камеей и кофточка вот с такой накрахмаленной штукой…

— Жабо. Да-а… — Я, не удержавшись, широко улыбнулась.

— Вот видите, и вам кажется, что не подходит, — огорчилась Зоя.

— Если она согласна, то усыновляйте, — решительно сказала я. — Не получится — ничего страшного, разбежитесь. Ей наверняка очень одиноко, и она будет стараться не уничтожать вас своим интеллектом. А кандидат филологических наук — это очень полезно для вашего сына, у которого проблемы с речью.

— Ладно, раз вы говорите, мы попробуем, — вздохнула Зоя.

***

— Она приготовила фрикасе. Вова улыбнулся, закрыл глаза и съел. А больше никто не смог. И спросила у детей, про что они книжки любят. Они сказали — про животных. Она принесла, стала читать, они сидят, слушают. Потом играют — прыгают с дивана, машут руками и орут. Я тоже послушала — странная какая-то книжка.

— Как называется?

— «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».

Я глубоко вздохнула, чтобы не смеяться и не пугать трепетную Зою.

— А детям-то как?

— Детям нормально. Они всем в садике рассказывают: у нас теперь бабушка есть. Она младшей дает свои кольца играть и прочую бижутерию. А там все старинное или дорогое. Я боюсь — вдруг дочка потеряет что-то или сломает?

— Не бойтесь, ваша дама явно знает, что делает.

— А знаете, я все тех двух симпатичных старичков вспоминаю… Как-то мне про них думать грустно и неловко, как будто обманула кого.

— Не проблема. Детей надо водить в кружки?

— Да. И к логопеду. Наша бабушка настояла, что в садике логопедических занятий мало, надо еще частным образом. А девочку — на танцы. И в музеи. И в театры.

— И еще гулять. Дети маленькие. Вы работаете. Бабушке одной с двумя детьми трудно. Привлеките дедушек — для походов в театр, для прогулок. Как кавалеры, сопровождающие. Доплатите им немного.

— Точно, — обрадовалась Зоя. — Как я не подумала? И ей, может, будет с ними веселее.

***

— Они так обиделись, когда я им деньги предложила. А потом еще и она меня отчитала за… плебейство, вот! Я чуть сквозь землю от стыда не провалилась. Но в музеи и театры ходят. Она наряжается по часу. И дочка от нее набралась — так смешно. Но дети в восторге — да. И Вова стал мне такие подарки дарить — кажется, она помогает, выбирает. На работе начальница сказала, что у меня стиль сменился и мне идет. Это ведь хорошо, да? Сын уроки только с дедушкой делает, больше ни с кем не хочет, а другой с обоими детьми в шахматы играет — он по ним кандидат в мастера спорта. И знаете, что мне Вова недавно сказал? Что у них любовный треугольник. Представляете? — Зоя по-девичьи захихикала, прикрыв рот ладошкой. — Два наших дедушки и она. И они оба в нее влюблены, конкурируют и ждут, кого она выберет.

— Любви все возрасты покорны, — процитировала я. — Почему бы и нет?

***

«Усыновленная» бабушка прожила с семьей Зои неполных шесть лет. Потом она все-таки выбрала одного из дедушек и стала жить с ним. Второй дедушка решительно заявил, что в их возрасте уже можно просто дружить. И с ним все согласились. Подросшие дети Зои и Вовы по-прежнему называют старших «бабушка» и «дедушки» и часто ходят к ним в гости. Продолжаются и походы в театры и музеи. Хотя старший мальчик уже подросток, но характером пошел в Вову — ему даже нравится, когда им командуют. Кстати, недавно он поступил в гимназию при Русском музее.