Секс, наркотики, коммунизм. Кто такие битники

«Разбитое поколение» возникло в США в середине 1940-х годов. Такое название ему дал известный писатель, автор романа «В дороге» Джек Керуак (1922—1969), по аналогии с довоенным «потерянным поколением». Изначально термин beat интерпретировали как «усталый» или «бродяжный», но со временем значение поменялось. Керуак в статье «Происхождение разбитого поколения» 1959 года писал, что beat восходит к beatific — «блаженный».

Уже в середине 1950-х из «разбитого поколения» выделилось социальное движение битников, которое считают одной из первых субкультур в мире. Одновременно с ним появилось и одноименное литературное течение.

Согласно стереотипам, настоящий битник должен иметь в своем гардеробе черную водолазку, пару полосатых кофт, брюки клеш и берет. На ногах у него всегда лоферы, а в руках — африканский барабан бонго и «Капитал» Маркса. Женщины носят оверсайз-свитера, длинные юбки и брюки капри. Лицо битника украшают темные очки и, если речь о мужчине, борода ван Дайка.

С другими «разбитыми» они собираются в кафе и барах по всей Америке. Слушают новаторский бибоп-джаз и декламируют авангардные стихи собственного сочинения. В компании единомышленников употребляют наркотики, тайком садятся на товарный поезд и всей коммуной улетают на нем в неизвестность.

Битники противопоставляли себя американскому обществу с его кальвинистским культом труда, расовой сегрегацией и политикой маккартизма. Они исповедовали свободную (в том числе нетрадиционную) любовь, вдохновлялись коммунистическими сочинениями Маркса и Ленина, русским анархизмом Кропоткина. Участвовали в левых демонстрациях и открыто симпатизировали СССР в разгар холодной войны.

Многие атрибуты своей культуры битники заимствовали у афроамериканцев, отсюда барабаны бонго и любовь к «черной» музыке — джазу.

Философия «разбитых» тяготела к дзен-буддизму. Стать битником означало отказаться от национальности, частной собственности и классовой принадлежности — выйти из системы, существовать параллельно с ней.

Особое место в субкультуре «разбитых» уделяют «психоделическому озарению». Это связано с появлением ЛСД в свободном доступе в конце 1950-х. Разработанный для лечения героиновой и кокаиновой зависимостей препарат превратился в популярный у «разбитой» молодежи инструмент для «расширения сознания». Именно с ЛСД в Америке 1960-х началась так называемая «кислотная революция».

Пионером экспериментов с психотропными веществами считают американского писателя Кена Кизи. В 1959 году по приглашению ЦРУ он принял участие в исследовании терапевтических возможностей мескалина и ЛСД. Под впечатлением от этого опыта был написан его культовый роман «Над кукушкиным гнездом» (1962).

Механизму и последствиям употребления посвящены книги Уильяма Берроуза «Голый завтрак» (1959) и «Джанки» (1953), а также один из самых известных психоделических романов — «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» (1971) Хантера Томпсона, по мотивам которого режиссер Терри Гиллиам в 1998 году снял одноименный фильм.

Основой творческого метода «разбитых» называют спонтанность и импровизацию. В отличие от традиционных авторов, для которых целью был текст, битники концентрировались на самом процессе написания. Для них литературные опыты являлись одним из способов самопознания — наравне с бродяжничеством и наркотическими экспериментами.

Графомания и бессвязность в сочинениях битников объяснялись тем, что текст всего лишь фиксирует реальность, которая зачастую не подчиняется никакой логике и не имеет четкой структуры. На этом убеждении основан придуманный Уильямом Берроузом «метод литературного монтажа». Согласно ему цельный текст разбивается на небольшие фрагменты, которые автор перемешивает в произвольном порядке и добивается тем самым желанной «спонтанности».

Многие известные битники отмечали влияние на тексты «разбитых» своего современника Луи-Фердинанда Селина — французского писателя, который в начале XX века интегрировал в литературный язык арго и одним из первых в Европе пришел к экспрессивному письму: особенно отчетливо авторская манера заметна в его поздних работах — романах «Из замка в замок» (1957), «Север» (1960) и «Ригодон» (1969).

Влияние «разбитых» на мировую культуру огромно. Линию литературной преемственности можно проследить, например, в романе Ирвина Уэлша «На игле» (1993), который по технике написания подражает экспериментам Берроуза. Языковые черты сочинений битников перенимали Чарльз Буковски и даже Эдуард Лимонов в его первых книгах. А поэма Аллена Гинзберга «Вопль» в 1953 году перевернула представление о том, как может выглядеть поэтическое высказывание.

Кроме того, битники первыми из американских «белых» начали пользоваться уличным сленгом: отсюда, например, появилось современное cool. В качестве названия для некоторых устоявшихся в обществе явлений битники придумывали устойчивые словосочетания: так working horizontally означало добиться чего-то через постель, а модного человека «в теме» называли хипстером.

Многие из этих выражений в англоязычном пространстве используются до сих пор.

Чтобы разобраться, чем жили битники, стоит начать с романов Джека Керуака «В дороге» (1951) и «Бродяги Дхармы» (1958). С психоделической литературой можно ознакомиться в романе Уильяма Берроуза «Голый завтрак» или в «Страхе и отвращении в Лас-Вегасе» (1971) Хантера Томпсона.

Среди поэтов «разбитого поколения» обратить внимание стоит на тексты Аллена Гинзберга, Грегори Корсо, Гэри Снайдера, Майкла Макклура и Лоуренса Ферлингетти. Из того, на что опирались сами битники, — «Тропик рака» (1934) Генри Миллера и «Путешествие на край ночи» (1932) Луи-Фердинанда Селина.

Подготовил Егор Спесивцев