Художница Марго Трушина: В костюмах с «Мидсаммера» ездим на Burning Man
За десять лет существования Midsummer Night’s Dream его резиденция, усадьба Середниково, превратилась в «место силы»: каждый июль здесь генеральные директора крупных компаний танцуют бок о бок с богемными художниками, поп-певцами и прекрасными бездельниками, нарядившись в пух и прах и загримировавшись до неузнаваемости. В этом году в усадьбу точно наведаются Марат Сафин, Ольга Свиблова, Андрей Бартенев, Константин Гайдай, Дима Билан и Андрей Чадов. Едва сходит снег, москвичи начинают шушукаться: «Как нынче наряжаться на “Мидсаммер”?» В этом году тема фестиваля — «Возвращение в райский сад». Вернутся ли туда гости первых балов Midsummer Night’s Dream и как за десять лет изменилась аудитория? С этих вопросов мы начали наш разговор.
Марго Трушина: Наша аудитория сложилась из самой активной московской публики: творческой интеллигенции, медийных персонажей, героев клубной тусовки, без которых сложно представить себе Москву 2000-х. Это наши друзья — тысяча человек, которые знают нас и друг друга лично. История «Мидсаммера» началась как наша с Салаватом Тимирясовым костюмированная свадебная вечеринка по мотивам пьесы «Сон в летнюю ночь», которую организовали наши друзья, компания Rise Entertainment — режиссер Жу Монтвилайте и продюсер Владимир Месхи. Потом, когда «Мидсаммер» превратился в фестиваль, друзья начали приглашать своих друзей. Получилось так, что каждый член сообщества должен был иметь с нами общих знакомых, если их не было, то к нам он, скорее всего, не попадал. Этот принцип актуален и сейчас.
Когда состоялся первый Midsummer Night’s Dream, ночная жизнь была другой — люди любили наряжаться на танцы. Потом эта мода ушла, и наш фестиваль остался единственным костюмированным ночным мероприятием в Москве. Я бы не стала называть это карнавалом, потому что для карнавала можно купить парик за триста рублей и маску. То, что происходит у нас, — чудо света: люди за полгода начинают готовиться, костюмы придумывать. Впрочем, мы свою аудиторию воспитали постепенно: в 2010 году публика выглядела скорее забавно, через год — красиво, а через два у меня случился культурный шок, когда я вышла на террасу усадьбы и увидела, как далеко зашла фантазия наших гостей. У нас есть пул дизайнеров, у которых многие знакомые заказывают сложные наряды, но они, конечно, не могут на всех нашить красоты, и большинство посетителей фестиваля создают образы сами.
Ɔ. Кто эти дизайнеры?
Марго Трушина: Дмитрий Логинов, создатель марки Arsenicum, и Татьяна Мамедова отвечают за футуризм, Константин Гайдай делает немыслимые головные уборы из перьев, Юджин Назарова создает образы мифических существ. У нас есть специальная группа в фейсбуке — Midsummer Night’s Style, посвященная костюмам и костюмерам. Ее ведет стилист Андрей Аболенкин, консультируя всех, кто собирается к нам прийти. Лично я сначала решаю, в кого мне хочется перевоплотиться, потом уже прикидываю, кому из знакомых мастеров по костюму ближе всего эта тематика, затем мы вместе обсуждаем и дорабатываем идею — это всегда совместное творчество.
Ɔ. А что вы делаете с нарядами после «Мидсаммера»?
Марго Трушина: Мы с мужем и друзьями каждый год участвуем в фестивале Burning Man — нашим фантастическим костюмам там находится применение. После Burning Man, как правило, вещи в плачевном состоянии, их портят пыль и соль.
Ɔ. Не там ли вы подсмотрели идею своего мероприятия?
Марго Трушина: Будете смеяться, но в Неваду мы впервые съездили после двух или трех «Мидсаммеров». Когда увидели, что там происходит, мы поняли, что интуитивно создали в подмосковном лесу свой маленький Burning Man — у них, конечно, своя философия и свои принципы, но в одном мы точно совпадаем: ответственность за «магию» лежит не только на организаторах, но и на всех участниках. Каждый, кто работает над образом для фестиваля, вносит свой вклад в мероприятие. Все получается, как мы задумываем, именно благодаря действию коллективной творческой энергии. Люди готовы всю ночь танцевать, даже если идет дождь, потому что они заряжаются друг от друга.
