Брайан Ферри: Говорить о политике — как стрелять себе по ногам
Брайан Ферри когда-то ужасно не любил давать интервью, в чем сам неоднократно признавался. Журналисты частенько на него жаловались: в разговорах с Ферри не хватало провокационных фраз и интимных тем, одним словом, повода для скандала. Плюс к тому врожденная вежливость и старомодная любовь к хорошим манерам. Недавно я прочитала невероятную историю про то, как самолет, на котором Ферри летел с семьей в Найроби в 2000 году, терпел крушение и все вокруг в панике кричали и сходили с ума — и только Ферри строго выговаривал своему сыну: «Айзек, перестань материться». Самолет, к счастью, не разбился, а Ферри еще раз подтвердил свою репутацию настоящего джентльмена. Прибавьте к этому его безупречный вкус в одежде — и образ английского денди готов. Со мной Ферри согласился говорить по телефону из своей студии в Лондоне.
«Я выступал там же, где Чайковский»
У Ферри низкий мягкий голос с легкой хрипотцой — и если это определение мало что вам говорит, то достаточно сказать, что у него голос обворожительного мужчины в возрасте. Он в хорошем настроении — часто смеется, и даже через трубку я могу чувствовать, что он улыбается. Не дожидаясь никаких вопросов, Ферри сразу же говорит, что с нетерпением ждет возвращения в Россию. Можно, конечно, списать это на учтивость, но, кажется, он действительно полон энтузиазма по поводу своего тура. В России он в последний раз был в 2011 году, а шоу в 2013 году отменили из-за визовых проблем. На следующий год он выпустил Avonmore — свой пятнадцатый студийный альбом. Правда, турне тогда пришлось прервать из-за болезни самого Ферри. А сейчас он снова в дороге и собирает огромные залы.
Этим летом, к примеру, выступал в средневековой крепости Каркассон на юге Франции. Мои друзья специально поехали туда, чтобы его послушать (оказалось, что в моем окружении фанатов Ферри значительно больше, чем я думала), что я ему немедленно и рассказываю. Ферри очень оживляется: «Да, это было веселое выступление! Я вообще люблю играть в местах, за которыми стоит какая-то история. Как Каркассон или зал “Олимпия” в Париже, где я выступал ранее в этом году. В первый раз в Санкт-Петербурге мы играли в Большом зале Филармонии на Невском проспекте. Вы ведь знаете, это место, где играл сам Чайковский». За день до этого памятного концерта, 26 сентября 2000 года, Ферри исполнилось 55 лет — тогда в русской прессе писали, что на закрытый юбилейный концерт приедут звездные друзья музыканта, а сам он привезет с собой специальные декорации.
На вопрос, что ему больше всего запомнилось из предыдущих поездок, Ферри в своей дипломатичной манере отвечает: «В обоих городах, Москве и Санкт-Петербурге, нас очень тепло принимали, и было ощущение, что аудитория очень хороша знакома с нашей музыкой. Но интересно, что у этих городов такие разные характеры. Москва большая и в определенном смысле устрашающая: это сильное и мощное место, на дорогах всегда полно машин, сложно назвать Москву традиционным туристическим городом, как Венеция или Санкт-Петербург. Но люди в Москве замечательные. Наверное, нужно какое-то время, чтобы узнать Москву. Что я могу сказать? Для меня это был великолепный опыт».
Сейчас, когда Ферри исполняется 72 года и он отправляется в новый гастрольный тур, хочется тактично спросить, не устал ли он от напряжения больших концертов: «Я продолжаю выступать по многим причинам. В основном, потому что у меня есть вся эта музыка. Это то, что я делаю. Если ты музыкант, ты делишься музыкой со своей аудиторией. Мне нравится играть в красивых местах — получается, что мы можем наслаждаться концертом так же, как и наши слушатели. Со мной играют замечательные музыканты — некоторые из них постарше, кто-то моложе. У нас несколько девушек: одна из них играет на саксофоне, что довольно необычно, другая поет. Еще есть очень хорошая альтистка».
И сразу анонсирует программу: «Будут песни из разных этапов моей карьеры, в том числе частично из ранних Roxy Music. Никто больше не играет эти песни, так что это будем делать мы», — со смехом говорит Ферри. Можно подумать, что за этим скрывается его ностальгия по работе в группе: несмотря на крайне успешную сольную карьеру, Ферри всегда будет ассоциироваться с Roxy Music — легендарной группой 70-х, придумавшей вместе с Дэвидом Боуи глэм-рок.
«Единственный человек, которому идут джинсы, — Ральф Лорен»
Образ Брайана Ферри — изысканного солиста в сшитом на заказ костюме, роскошного лондонского модника — стал составной частью рок-арта того времени. Правда, далеко не все знали, что отец Ферри был фермером и разводил маленьких пони, которых потом использовали в шахтах (довольно часто его отца в этой связи ошибочно называют шахтером). Родители Ферри жили в маленьком коттедже без воды и электричества. Брайан перепробовал десяток подработок — от доставщика газет до водителя и помощника в антикварном магазине. В этом же списке — работа у портного, очевидно, предопределившая его любовь к ладно сшитым костюмам. Жизнь изменилась после поступления в Университет Ньюкасла, где в то время преподавал один из пионеров поп-арта Ричард Хамильтон. Тогда Ферри думал о том, чтобы самому стать художником, но, как и многие другие выпускники колледжа искусств, стал музыкантом. Впрочем, поп-арт подарил ему первую любовь в лице Мэрилин Монро.
Сложно ли было сыну фермера создать образ аристократа в такой стране, как Англия? Ферри задумывается и отвечает не сразу: «Это сложный вопрос. Я не могу представить для себя другой жизни. Думаю, что после того, как я пошел в университет, мои горизонты начали расширяться. И все, что произошло дальше, было только естественным развитием. Конечно, классовые барьеры сейчас не те, что во времена моей юности. Вещи сейчас сильно изменились. Тогда я мог следовать только своим инстинктам и желаниям. Но надо сказать, что многие люди, которыми я восхищался, — даже звезды кино, ставшие невероятно успешными, в том числе благодаря своему стилю, типа Кэри Гранта и Фреда Астера, — были из скромных семей».
Безупречный стиль Ферри — вдохновленный Грантом и Синатрой — снискал ему славу эксперта в области моды и любимого клиента портных Сэвил-Роу. Спрашивать фэшн-советы у Ферри — вещь обычная. Меня же давно волнует другой вопрос — носит ли он когда-нибудь джинсы. Ферри, привыкший к обсуждению своего гардероба, отвечает со всей серьезностью: «Вы знаете, когда-то я носил деним, но сейчас уже нет. Единственный человек старшего поколения, который хорошо выглядит в джинсах, — это Ральф Лорен. У него получается хорошо их носить. Я же предпочитаю носить костюмы».
Впрочем, он не готов называть себя ни аристократом, ни джентльменом. «Я себя, в первую очередь, называю артистом. Космополитичным артистом».
«Люди за пределами Британии не понимают, что такое Брекзит»
Будучи, по собственному определению, человеком мира, Ферри одновременно остается традиционным англичанином — с домом в идиллическом Сассексе, страстью к охоте и садоводству и трогательной привязанностью к любимой собаке. Про нее он вспоминает в первую очередь, когда речь заходит о его тихой провинциальной жизни. И конечно, про сад: «Я не охочусь в Сассексе, но у меня есть великолепный сад. Я просто хожу вокруг и наслаждаюсь. Мне очень повезло, что у меня есть человек, который ухаживает за садом, — он очень предан своему делу. Но я, кстати, тоже участвовал в проектировании и создании сада. Мне нравится, что сад все время меняется, ведь тут ты имеешь дело с природой: в разные сезоны происходят разные вещи. В каждый сезон у сада свой особый характер. В это время года сад выглядит фантастически. В начале осени погода постоянно меняется, и вокруг такие красивые цвета». Очевидно, что есть темы, на которые он может говорить долго — и если на бумаге это может выглядеть не так увлекательно, то вживую романтические рассуждения о сезонах и природе в исполнении Ферри имеют совершенно гипнотический эффект.
Про охоту я, кстати, спросила не случайно: это особая тема для семьи Ферри. Его старший сын Отис — один из самых известных британских активистов, выступающих против ограничения охоты в Великобритании. В 2004 году вместе с другими активистами он ворвался в Палату общин во время обсуждения закона о возможном запрете охоты. В 2007 году в результате инцидента, также связанного с охотой, 25-летний Отис был арестован и просидел в изоляторе четыре месяца — Брайану разрешили навестить сына накануне Рождества. Музыкант потом сказал по этому поводу в разговоре с The Times: «Мне не нравится, как нынешнее правительство делает дела. Более всего — решение упрятать моего сына в тюрьму на четыре с половиной месяца, совершенно незаконное… Это было политически мотивированное решение. Бедный парень просто хочет вести традиционную деревенскую жизнь».
Про политику Ферри говорит нечасто: ограничивается тем, что называет себя традиционным консерватором. Из его политических жестов можно вспомнить разве что подписание публичного письма против независимости Шотландии. Разумеется, мне очень хочется поговорить с ним о теме Брекзита, кардинально изменившего политический пейзаж страны. Ферри обреченно вздыхает: «Я не очень хочу про это говорить, потому что за последние годы с интернетом все так изменилось. Как только ты что-то скажешь, это сразу же везде транслируется. Так что я стараюсь вообще не говорить ни о чем, что имеет хоть какое-то отношение к политике. Говорить про политику — как стрелять себе по ногам. Мне нравится путешествовать по Европе, и я не знаю ни одного человека, который был бы против Европы. Одновременно я знаю людей, которым нравится идея Брекзита. Но у меня есть ощущение, что люди за пределами Британии не понимают по-настоящему, что такое Брекзит. Они видят его как антиевропейскую идею, коей он в действительности не является. В любом случае, сказав это, я ничего не говорю!»
«Может быть, на Невском увижу кого-то»
Кроме упомянутого уже Отиса, у Ферри еще трое взрослых сыновей, которые разделяют не только его любовь к стилю, но и к музыке. Иногда это приводит к совместной работе над альбомами: «Работать с сыновьями легко, потому что они не боятся сказать мне, что думают. Мне нравится быть окруженным критически настроенными людьми. Некоторые ставшие успешными люди не понимают слова “нет” и не хотят слышать критики. Я же хочу, чтобы люди говорили мне правду. И мои сыновья хорошо с этим справляются. Мы не так много вместе работаем, потому что им нравится делать собственные проекты, но вокруг меня в студии собралась замечательная молодая команда. У них у всех есть мнения, и я это уважаю».
Так Ферри опять элегантно уходит в беседу о работе и музыке — разговоры про личную жизнь ему совсем не нравятся, в чем он мне честно признается. Между тем о его прошлых отношениях известно немало: например, он встречался с моделью Джерри Холл, которая ушла потом к Мику Джаггеру. Еще он встречался с моделью Амандой Лир — позже она была подружкой Дэвида Боуи. Обе побывали в свое время на обложках Roxy Music: собственно, они и будущая жена Ферри Люси Хеллмор были воплощением того, что в 70-х — начале 80-х называлось Roxy Girl — молодая, красивая, сексуальная женщина на обложке альбома одной из лучших групп страны. С первой женой Ферри прожил 21 год. Второй брак — с Амандой Шеппард, на 38 лет младше Ферри, — продлился всего 19 месяцев.
На вопрос о песне Avonmore, правда ли, что он больше никогда не влюбится, Ферри с легким смешком отвечает: «Я не думаю подолгу о таких вещах в последнее время. У меня сейчас отношения исключительно с работой. И для меня это очень важно. На данный момент в моей жизни никого нет — и мне это подходит. Я бы сказал даже, что это прекрасно — скрещиваю пальцы, чтобы все так и осталось. У меня сейчас очень хороший баланс в жизни: путешествую, живу между Лондоном и домом в Сассексе. При этом у меня есть хорошие друзья, и в путешествиях я встречаю новых людей. Так что все идет хорошо».
Впрочем, сложно представить Брайана Ферри, которого не окружают Roxy girls. Кстати, в последний раз на обложку его альбома Olympia фотографировалась супермодель Кейт Мосс. На прощание я спрашиваю, кого бы он выбрал в качестве Roxy Girl сегодня. Ферри смеется и отвечает без промедления: «Вероятнее всего, это будет русская девушка! Как-никак они самые красивые женщины, не так ли? Может быть, на Невском увижу кого-то».
Концерты Брайана Ферри пройдут в Москве в Crocus City Hall 7 октября и в Санкт-Петербурге в БКЗ «Октябрьский» 11 октября.