Некоторые особенности начальства

Для науки не существует дурацких вопросов. Даже и вопрос «Отчего людей интересуют дурацкие вопросы?» вовсе не дурацкий, а вполне легитимный. Посудите сами: во всей Вселенной мы пока не открыли ничего более сложного, загадочного, прикольного и классного, чем человек. Если бы людей не существовало, вы ни за что бы не смогли их вообразить (да и некому было бы воображать). А потому любой вопрос про человека, даже самый пустяковенький — это часть самой огромной тайны во Вселенной.

Да-да, и вот этот вопрос про начальственные морды тоже. Тайна, которую разгадывали ученые в этой недавней работе, выглядит так. Давным-давно известно, что люди, оценивая других людей по внешности, обращают много внимания на соотношение ширины и длины лица. Узкие и вытянутые физиономии кажутся нам менее опасными и более заслуживающими доверия. И этот предрассудок не лишен оснований: люди с более широкими лицами действительно чаще отличаются агрессивным поведением, психопатией, склонностью к доминированию и неразборчивостью в средствах достижения цели.

Тут пока никакой загадки нет, загадка будет сейчас. Казалось бы, если широколицые люди склонны вести себя плохо и это всем окружающим интуитивно ясно, они должны становиться изгоями в обществе или хотя бы в среднем реже достигать социального успеха. И вот сюрприз: все совсем наоборот! Отношение ширины лица к длине положительно коррелирует с социальным статусом. Например, замечена связь между финансовым успехом компании и шириной лица ее директора или между успешностью правления американского президента и опять же расстоянием между его ушами. Получается, что общество специально выдвигает в лидеры тех, кому мало доверяет и кого опасается. Что с нами не так?!

Вдумчивый читатель уже сообразил, что этот вопрос гораздо шире, чем ширина начальственной физиономии как таковая. Отчего мы называем «лидерскими качествами» такие свойства личности, которые не очень-то хочется видеть у своих друзей и близких? Отчего омерзительное свойство «амбициозность», которое практически исключает возможность нормальной человеческой дружбы, на корпоративном собеседовании вдруг превращается в высокий комплимент? Ох, не пустяки это, совсем не пустяки; это что-то важное про людей.

Есть одно объяснение, лежащее на поверхности: социальный и корпоративный успех требуют агрессии и неразборчивости в средствах, потому узколицые идеалисты реже его достигают. Раз ты начальник, ты по определению немножко негодяй. Эту гипотезу и попытались опровергнуть авторы цитируемой работы.

Рассуждали они так: ну хорошо, экономика действительно невозможна без конкуренции, и неудивительно, что самые конкурентоспособные индивидуумы становятся у руля самых злых и успешных финансово-промышленных групп. Но есть же и неэкономические сферы деятельности, где все самоотверженны и хотят только добра? Например... Тут, конечно, возникла неловкая пауза, потому что подобрать примеры оказалось не очень легко. Авторы работы, все обдумав, предложили следующие образцы «добрых» социальных структур: во-первых, некоммерческие и благотворительные организации. Во-вторых, римско-католическая церковь и ее благочестивая иерархия. В-третьих, даже чисто коммерческие компании тратят часть средств на благотворительность, и вот тут интересно, как связан объем этих трат опять же с шириной лица лидера? Даже если наверх добираются самые злые и безжалостные, то и среди них самые добрые и жалостливые, видимо, жертвуют больше денег на бедных, и они должны бы, по этой гипотезе, иметь лица поуже, чем в среднем по начальству.

Оказывается, это не так. Корреляция между пожертвованиями на добрые дела и шириной лица дающего действительно есть, но ровно такая же, как в других сферах: лицо шире — взносы выше. Католические иерархи также ничем не нарушили общечеловеческий тренд, и лики римских пап — тех, кто застал эру фотографии, — оказались шире, чем в среднем по населению. Наконец, и лидеры благотворительных организаций и общественных движений тоже ничем не выделились из общего тренда.

Циник может сказать, что ничего удивительного тут нет: все одним миром мазаны, вся эта благотворительность — пускание пыли в глаза, а уж про попов-то и говорить нечего. Но авторы работы мыслят по-другому. Есть, говорят они, два объяснения этих данных, не основанные на допущении, что любой начальник непременно подлец.

Первое объяснение вполне биологично: ширина лица может действительно отражать уровень тестостерона у зародыша на определенной стадии развития, однако тестостерон — это совсем не обязательно склонность к агрессии и насилию, как предполагает популярный стереотип. Когда президента одной большой страны называют «альфа-кобельком», хулители исходят именно из этого стереотипа. Однако в строгих научных экспериментах показано, что высокий уровень тестостерона может коррелировать с приверженностью справедливости, щедростью и склонностью к сотрудничеству — по крайней мере, в «мирных» ситуациях при отсутствии прямой внешней угрозы. Другими словами, пока в обществе все тихо, из альфа-кобельков и правда должны бы получаться неплохие президенты. И если широколицый лидер щедр и справедлив к своим, но при этом бесстрашно отстаивает их интересы перед чужими — что ж, на протяжении большей части человеческой истории это должно было обеспечивать группе преимущество перед конкурентами.

Второе же объяснение проще некуда: может, дело и не в том, что начальниками становятся самые агрессивные и беспринципные, а в том, что именно таких персонажей люди хотят видеть своими лидерами. Ширина лица просто сигнализирует о годности кандидата к высокой должности. То есть, если у кого-то широкая физиономия, его следует опасаться, но можно доверить ему бразды правления.

О том, что это именно так, говорит следующий любопытный результат: психологи сравнивали лица высокопоставленных функционеров, уволенных со своих постов за коррупцию, с лицами их преемников. Обнаружилась удивительная закономерность: вместо выгнанного за воровство, подлог и взятки почти всегда приходит преемник с более узкой физиономией! Это никак нельзя объяснить на основании всяких тестостероновых или ницшеанских гипотез. Просто социум — в лице акционеров или вышестоящего начальства — интуитивно понимает, что у коррупционера лидерские качества и неразборчивость в средствах были развиты как-то уж чересчур сильно, и у его преемника неплохо бы эти свойства малость притушить. И вот он, узколицый преемник.

Если же, по мнению социума, прошлый лидер был всем хорош, но чересчур мягок и честен до наивности, все может получиться наоборот.

Время подводить итоги, но какие тут могут быть итоги?! Вот, мол, теперь мы поняли тайные пружины человеческих решений и никогда больше не попадемся на эту удочку? Будем выдвигать в президенты только самых добрых и честных, узколицых, желательно вовсе без тестостерона?

Или, наоборот, проникнемся пониманием, что не зря же эволюция наградила нас этим странным умением вычислять потенциальных Сталиных и Чингисханов и выдвигать их вперед, чтобы они повели нас на врага? Понимание тайных психологических механизмов, конечно, отличная вещь, но наука ни разу еще не спасла человечество от исторического свинства. Эта научная работа тоже не спасет. В лучшем случае наведет на пару интересных мыслей; а как минимум просто позабавит.