То, о чем мы молчим

Бум! Гонг в четыре утра будит лучше, чем холодный душ. Три десятка мужчин пробираются к раковинам, стараясь глядеть в пол. Через полчаса начало медитации — первой из восьми, которые проводятся здесь ежедневно. Десять дней молчания и полной изоляции в гималайских горах, наедине со своим бессознательным, дыханием и ощущениями тела. Так учишься «випассане» — то есть видению вещей такими, какими они являются в действительности.

В голове еще звучат финальные напутствия помощников-служащих перед принятием обета молчания: «Закрывайте на ночь дверь, чтобы не заползли скорпионы и змеи» и дружеское уточнение товарища по медитации: «Лучше бы на замок, а то из соседней деревни может прийти леопард». Да, и не забыть главное: избегать визуального контакта со всеми. Особенно — с обезьянами.

В первый раз я ощутил, что такое випассана, за семь месяцев до Индии в швейцарских горах Монт-Солей. Десять дней тогда показались годом, чему немало способствовала погода — за один курс на моих глазах как будто сменилось четыре сезона. Еще не зная, чего ожидать, я чувствовал себя студентом-первокурсником на входе в аудиторию перед сдачей сессии. Новичков предусмотрительно селили с новичками, мужчин и женщин разделили по отдельным кампусам, начинающие нервно смеялись и старались наболтаться на 10 дней вперед. Хуже всего, если люди окажутся интересными  — соблазн заговорить с ними о чем-то может быть огромным. Но для индийцев (которых на моем втором курсе было подавляющее большинство), как оказалось, трудность в другом — не рассматривать европейские лица. Поэтому взглядом друг с другом вы нет-нет, да и столкнетесь.

«Психохирургия ума», как еще иногда устрашающе называют випассану, — пожалуй, лучшее определение этой техники

Мне казалось, что я все это уже проходил: аскетичная постель, общий душ, двухразовое питание (теперь, как «старый» студент, я должен был пропускать третий прием пищи). Но это только казалось: по сравнению с Дарамсалой швейцарский центр випассаны — пятизвездочный Ritz. В Индии меня ожидало полное погружение в монашеский образ жизни. Если в первую ночь в Швейцарии я проснулся от пульсирующей мысли «И что, я подписался на 10 дней вот этого?», то в Индии — от боли во всем теле от железной кровати (не помогало даже свернутое одеяло подо мной). Лицо при этом упиралось в чемодан с вещами: места вокруг было так мало, что поставить его можно было только вплотную к постели. Все это заставило осознать, как сильно со временем я привязался к чувству комфорта. Что случилось с тем парнем, который когда-то был готов пожертвовать несколькими часами сна ради удачной пересадки и дешевых авиабилетов?

«Психохирургия ума», как еще иногда устрашающе называют випассану, — пожалуй, лучшее определение этой техники. Представьте, что наш ум — это большой дом с внушительных размеров подвалом, где хранятся все ненужные вещи. В большинстве случаев вы автоматически закидываете их в самый дальний угол. И только со временем понимаете, что хлам уже начинает заполнять пространство вокруг вас. Если не предпринять срочные меры, под его весом начнет проседать фундамент.

Наше бессознательное и есть тот самый подвал. Шри Сатья Нарайян Гоенка, через которого транслируется учение Будды (випассана хоть и не имеет никакой связи с религиями, все равно остается учением Гаутамы Будды), говорил: «При такой технике медитации вы не концентрируетесь на визуальных картинках или мантрах, а значит, идете по-настоящему вглубь». Пробираясь сквозь поверхностные слои ума, мы направляемся к самому центру бессознательного — к тому месту, где скопились все настоящие источники несчастья.

Если честно, читать о випассане — это еще хуже, чем танцевать об архитектуре. Каждый курс десятидневной молчаливой медитации — как поездку в Лас-Вегас:  что случилось на випассане, там же и остается. Если вы прошли такую медитацию, у вас останутся собственные, очень интимные переживания. Прочитав заранее об ощущениях других, вы рискуете подменить глубокое погружение в себя чужим опытом. И все-таки лучше сказать о «кризисном времени», которое пришлось пережить лично мне (и, скорее всего, многим другим).

Настоящее испытание — первый, четвертый и последний дни курса. В первый на общих медитациях в зале учат «анапане» — осознанной концентрации на дыхании (из десяти дней курса — три посвящены анапане с разными вариациями). Беспокойный ум к аскетизму совсем не готов и буквально умоляет тебя бежать домой — к людям, интернету, гаджетам, общению и мягкому дивану. Простое наблюдение за вдохом и выдохом без малейшего вмешательства в течение целого дня кажется скучным до тех пор, пока уже в первый день не понимаешь: «анапана» — первый глубокий надрез в ходе операции на своем уме, который ты проводишь метафизическим скальпелем. Полдня такой техники — и все прошлые переживания и стрессы начинают выливаться разом — особенно те, которые казались давно преодоленными. После этого все студенты полностью уходят в себя: в часовой перерыв между медитациями мы ходим вперед и назад по огороженной территории, переваривая ощущения. Это же время показывает, кто эмоционально готов к дальнейшему внутреннему погружению, а кто нет (последние в редких случаях просто покидают медитацию).

К четвертому дню к випассане (то есть медитации на ощущения в теле) добавляется «аддиттана», или поза особой прилежности, — когда трижды в день нужно по часу высидеть в одном положении с закрытыми глазами и без малейшего движения. Каким бы невозмутимым вы ни были, а ощущения у всех одинаковые. Первые полчаса вы еще как-то вытерпели. С огромным усилием смогли продержаться еще 15 минут. И вот затем начинается настоящее мучение. Каждая минута — словно час, горит все тело и голова, и кажется, что вынести это невозможно. А потом, уже, может быть, на следующий день что-то почти незаметно переключается, и понимаешь одну из тех мудростей, которые во множестве узнаешь на курсе: как правило, боли в самом теле совсем немного, почти вся боль — в нашей голове.

Наконец, десятый день — когда вы спускаетесь в тот самый подвал и достигаете самого дна своего бессознательного. Ваш ум мечется, как тигр в клетке, которого пытаются приручить. Вокруг нет ничего, за что он может зацепиться, — только безразличные деревья да жизнь обычных людей где-то далеко.

Единственным развлечением моей швейцарской поездки стала белка, которая однажды утром прыгала с ветки на ветку в течение нескольких минут (в какой-то момент я осознал, что мы все завороженно смотрим за ее прыжками, как будто перед нами на экране блокбастер Майкла Бэя). В Индии с этим проще: с ветки на ветку прыгают не белки, а обезьяны, вход в комнату то и дело преграждают коровы, а через сотни окружающих тебя кедров пробиваются фрагменты величественных Гималаев. Перед вечерней медитацией мы каждый день собираемся на небольшой площадке и наблюдаем, как ярко-красное солнце медленно растворяется в дымчатом горизонте.

На 10 дней вы становитесь монахом и бросаете мирскую суету — но за это время вы получаете инструменты и понимание, как применить полученные знания в реальности

Когда подходишь к столовой на завтрак и видишь надпись «сегодня 10 день», понимаешь: все выдержано не зря. К возвращению в нормальный мир тебя готовит специальная финальная медитация, которая накладывает «швы» на твое располосованное сознание. Обет молчания снят — и слышать собственный голос немного странно и непривычно. Полученный обратно на руки телефон кажется венцом технологий, но почему-то включать его все равно не хочется. Не все еще в голове улеглось — ум пока не осознает, что произошло, и оттого ты сам не вполне уверен, готов ли ты вернуться к обычной жизни. Привычную тишину кухни теперь наполняет громкий смех и такие же громкие разговоры: эйфорию от того, что все закончилось, сдержать трудно. С людьми, с которыми прошел курс випассаны, братаешься и прощаешься, как с солдатами, с которыми прошел армейскую службу.

После випассаны начинаешь не просто по-новому испытывать ощущения от действий, которые в повседневной жизни совершаются «автоматом». Ты заново ценишь и ощущаешь свое тело и понимаешь, как в нем отражаются мысли и эмоции — и как с ними теперь работать. Самое лучшее в такой медитации для меня в том, что она не подменяет собой жизнь. Да, на 10 дней вы становитесь монахом и бросаете мирскую суету — но за это время вы получаете инструменты и понимание, как применить полученные знания в реальности. Это точно не самый приятный опыт — как не может быть приятной операция, которую все равно необходимо сделать. Но я не знаю ни одного другого столь же мощного средства узнать и понять себя. То, что способен дать всего лишь один десятидневный курс и регулярная практика дома, не сможет повторить даже лучший психоаналитик в мире.