«Я, может, сделал все, что мог». Владимир Войнович в русской культуре

«Все то, что было молодым,

Стареет. Может статься,

Умру почтенным и седым

И поглупевшим старцем.

Меня на кладбище снесут

И — все равно не слышу —

Немало слов произнесут,

И до небес превознесут,

И в классики запишут.

И назовут за томом том,

Что написал для вас я...

Что ж, слава — дым, но дело в том,

Что к нам она всегда потом...

Но почему всегда потом

И никогда авансом?»

Так Владимир Войнович написал о себе в 1957-v — в год, когда он, сын репрессированного журналиста, поступил на исторический факультет Педагогического института в Москве. Через два года после публикации его первых, присланных еще из армии, стихов. За три года до того, как он написал гимн космонавтов.

После возвращения Юрия Гагарина из космоса песню на стихи Войновича «Я верю, друзья, караваны ракет // Промчат нас вперед от звезды до звезды» пела вся страна. Вскоре в журнале «Новый мир» вышла его повесть «Хочу быть честным». Полвека спустя на нее отозвался писатель Виктор Шендерович:

«Нехитрое, кажись, желание, на исполнении которого, однако, ложится костьми поколение за поколением.

Ну, не получается у нас белое называть белым, и особенно — черное назвать черным! Ну, так… разве если только отметить отдельные недостатки на несомненно прогрессивном пути... при полной поддержке основ, с намазом в сторону ныне текущей идеологии…Тем более что и белое, если присмотреться, не совсем белое, правда? Да и вообще, все мы серенькие, чего там. Ну, вот и ладушки.

По-человечески, все это очень понятно и даже уютно. Но сатирик — неуютная должность. Дежурный по сторонам света, он не склонен подкладывать топор под этический компас. Он твердо знает правильное направление.

Он хочет быть честным.

Естественное желание в двадцать лет, обнадеживающе — к "тридцатнику", когда была написана та повесть… Не забытое к восьмидесяти годам, — это желание кажется уже уникальным! Таких людей и снаружи от литературы по пальцам перечесть, а прибавьте к свойствам честной души способность вызывать в согражданах целебный смех».

К концу 60-х Владимир Войнович стал активным участником движения за права человека и, следовательно, противником советского режима. КГБ установил за ним слежку, а Союз писателей СССР исключил из своих стройных рядов.

В этот же период он закончил свой, пожалуй, самый известный роман — «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина». Несколько лет книга ходила в самиздате, пока в 1975-м ее не опубликовали в Париже.

После были «беседы» с агентами КГБ, лишение советского гражданства и высылка из СССР. Незадолго до вынужденной эмиграции Войнович написал письмо в газету «Известия»:

«Позвольте через вашу газету выразить мое глубокое отвращение ко всем учреждениям и трудовым коллективам, а также отдельным товарищам, включая передовиков производства, художников слова, мастеров сцены, героев социалистического труда, академиков, лауреатов и депутатов, которые уже приняли или еще примут участие в травле лучшего человека нашей страны — Андрея Дмитриевича Сахарова».

В 1981-м, оказавшись в Мюнхене, Войнович написал пророческое письмо Леониду Брежневу:

«Господин Брежнев,

Вы мою деятельность оценили незаслуженно высоко. Я не подрывал престиж советского государства. У советского государства благодаря усилиям его руководителей и Вашему личному вкладу никакого престижа нет. Поэтому по справедливости Вам следовало бы лишить гражданства себя самого.

Я Вашего указа не признаю и считаю его не более чем филькиной грамотой. Юридически он противозаконен, а фактически я как был русским писателем и гражданином, так им и останусь до самой смерти и даже после нее.

Будучи умеренным оптимистом, я не сомневаюсь, что в недолгом времени все Ваши указы, лишающие нашу бедную родину ее культурного достояния, будут отменены. Моего оптимизма, однако, недостаточно для веры в столь же скорую ликвидацию бумажного дефицита. И моим читателям придется сдавать в макулатуру по двадцать килограммов Ваших сочинений, чтобы получить талон на одну книгу о солдате Чонкине».

Войнович жил в Германии и США, сотрудничал с радио «Свобода» и занимался живописью. В начале 90-х писателю вернули тогда еще советское гражданство, в конце десятилетия он переехал в Россию. Войнович выступал против войны в Чечне, критиковал Владимира Путина и просил освободить украинскую летчицу Надежду Савченко.

Вот что писал о нем литературный критик Самуил Лурье:

«Владимиру Войновичу присвоен титул сатирика — такого, значит, сочинителя, который старается нас насмешить, преувеличивая и бичуя что-нибудь плохое и вредное; ну а поскольку то, что он преувеличивал и бичевал, нынче начальством отменено, — поаплодируем ему за беспримерную в прошлом храбрость; как-нибудь при случае перечитаем, повеселимся, но вообще-то сейчас не до того, слишком трудная жизнь.

Я согласен — жизнь трудна, — и, вот увидите, не станет легче, пока страна не вникнет в книги Владимира Войновича — покуда каждый школьник не прочитает роман про солдата Ивана Чонкина.

<...> Ему просто хотелось понять, что происходит, — формулу реакции, механизм процесса. Как он говорит про одного из своих персонажей: "...и все думал, думал, думал иногда про себя, а чаще вслух, отчего складывается такая идиотская жизнь. Кто в этом виноват: люди или система? И никак не мог добраться до истины: с одной стороны, вроде люди формируют систему, а с другой стороны, вроде система из них же и состоит".

Владимир Войнович — добрался. Показал, как и зачем государство превращает человека в раба и злодея, в говорящий автомат; показал смысл и цель такого государства — неизбежное самоубийство; показал, что рабу, злодею, говорящему автомату никакого другого государства не нужно и даром. И нашел для этой невеселой правды удивительный тон.

<...> Не знаю в русской литературе другого автора, который сумел бы, как Владимир Войнович, заставить каждого из персонажей — даже последнего и отвратительного злодея — хоть однажды сказать читателю — случайным жестом, нечаянным взглядом: я — как ты, у меня тоже тело, совесть, гордость, страх, я тоже смешон, я погибаю...

Он большой писатель — Владимир Войнович. Никакой не предварительный. Настоящий». 

Все в том же стихотворении 1957 года Войнович писал:

«Когда умру я в нужный срок,

Жалеть меня не смейте.

Я, может, сделал все, что мог,

За много лет до смерти».

Прощание с Владимиром Войновичем начнется 30 июля в 11 утра в Центральном доме литераторов в Москве.

Подготовила Евгения Соколовская