Настоящая живопись Александра Купаляна

Частные галереи теперь редко открывают новые имена. Предпочитают работать с уже известными мастерами, гарантирующими и уровень цен, и устойчивый интерес публики. То, что галерея VS unio взялась за продвижение молодого и никому не известного художника Александра Купаляна, — скорее исключение из правил. Красивый жест в сторону современной живописи, которая давно пребывает в загоне. В чести все больше акции, объекты, инсталляции и все то, к чему можно прицепить в качестве этикетки порядком опостылевшее слово «проект». А тут честная живопись, работы размером 200х290, 200х400, демонстрирующие уверенную руку, академическую выучку и даже какие-то оригинальные мысли. Уже интересно. Захотелось познакомиться поближе.

В галерее VS unio, где довольно темно и звучит тихая медитативная музыка, меня поджидал сам автор — молодой человек в белой майке, испачканной краской, с картиной Караваджо на груди. Для начала я решил посмотреть полотна. Начали с картины «Альба. Побег». Силуэт женщины в кружевной мантилье, возлежащей на узорчатом ковре. То ли спит, то ли мертва? Как известно, великий испанец Франциско Гойя рисовал герцогиню Альбу обнаженной в ожидании любви и всяческих безумств. Молодой российский художник Александр Купалян увидел ее на смертном ложе с почти закрытым лицом. Почему?

— Не знаю. Может быть, это идет из детства, которое запомнилось бесконечной чередой похорон. Все покойники находили свой последний приют у нас в квартире, в соседней комнате, буквально за стенкой. Поначалу я их ужасно боялся, а потом привык. И даже стало как-то все равно. В конце концов, мы все живем в присутствии Любви и Смерти. И еще неизвестно, кто постучит в нашу дверь первым. Для меня герцогиня Альба стала воплощением Эроса и Танатоса. А «Побег» — потому что уже отпылал закат, наступает ночь, и ее душа скоро покинет эту землю, оставив только бренное тело на ковре.

Идем дальше. Во всю высоту зала огромное полотно «Волна. Атлантида». Какое-то неистовое бурление изумрудного цвета, перекликающегося по своей насыщенности с полотнами старых мастеров. Оказывается, Александр страстно любит море. Готов рисовать его бесконечно. Но ему неинтересны просто морские пейзажи, ему хочется проникнуть в самую толщу воды. Он будто смотрит в бездну и не может от нее оторваться. На самом деле это уже отдаленно смахивает на метод. Взгляд Купаляна обращен не к небу, не ввысь, а именно вниз, в черный сумрак, клубящийся под ногами, как проезжая колея на полотне «Здесь был Герострат».

Серый пепел, черная выжженная трава и угли, потрескивающие последним, страшным сверканием. Убитая земля, убитая природа, убитая душа — постоянные мотивы, постоянные образы ночных картин Купаляна. Удивительно, что еще совсем молодой человек так сосредоточен на этих сюжетах. Одни названия его полотен чего стоят: «Памяти Герники», «Помпеи. Шаг в вечность», «Хиросима. Форма новой жизни». А может, только в молодости можно так сосредоточенно и серьезно всматриваться в катастрофы прошлого, слыша в них перекличку с сегодняшним днем или открывая для себя неожиданные детали. Как, например, полет бабочки над бездной в «Герострате» или фигура собачки, засыпанной пеплом Везувия и превратившейся в скромный памятник людскому безразличию и беспамятности.

— Когда я бродил по мертвому городу, меня больше всего поразило, что в Помпее собак держали на очень короткой привязи, и когда началось извержение Везувия, они не смогли никуда убежать. Так и застала их раскаленная лава привязанными насмерть.

Мы еще долго ходили по галерее, и Александр рассказывал мне о себе. Как учился на театрального художника, как разочаровался в театре, как бурно и буйно проводил свою молодость, не зная, чему себя посвятить. И если бы не случайная встреча с художником Аллой Черновой, давней сподвижницей Анатолия Эфроса по многим его спектаклям в «Ленкоме» и Театре на Малой Бронной, то неизвестно, как бы сложилась жизнь Александра и случилась бы сейчас эта выставка.

Серьезная станковая живопись требует уединения и тишины. Она всегда предполагает добровольный отказ от многих соблазнов и искушений. Немногие ровесники Александра Купаляна на такое способны. Но его выставка в VS unio обнадеживает, что шедевры еще возможны.