Собака бывает кусачей
Итальянская республика на киноэкране часто выглядит страной победившего постапокалипсиса. В некоторой степени виноват тут, конечно, неореализм с его живописной послевоенной разрухой, но в принципе это вполне вневременной имидж: солнце, песок, руины, мотоциклы, странные люди, которые либо предаются сладкому декадентскому пороку, либо душат друг друга струнами от скрипок Амати из-за пары пары тысяч лир — или нескольких центов. В общем, плоть, кровь и обломки империи — не то Римской, не то Маастрихтской.
Уже само название эпической «Гоморры», самого известного фильма Маттео Гарроне, десять лет назад принесшего ему в Каннах Гран-при, заставляло вспомнить Библию и неисправимых грешников, которые должны быть стерты с лица земли. После вояжа в Голливуд и «Страшных сказок», провалившихся в прокате несмотря на всю их хтоническую красоту, режиссер вернулся на родину, чтобы снять почти камерную историю — как раньше, до своей мировой славы, во времена «Таксидермиста» и «Первой любви». Почти все действие «Догмэна» происходит в безымянном итальянском пригороде, напоминающем очередную декорацию к концу света: пустынные пляжи, облупившаяся штукатурка, детская площадка, похожая на капище, и железная дорога, где вагончики тащит за собой дракон, который словно вышел из притаившегося за домами моря. Здесь живет Марчелло, маленький во всех отношениях человек, похожий на постаревшего подростка: щуплый, сутулый, с щенячьими глазами и заискивающей улыбкой.
«Догмэн» — название парикмахерского салона для собак, где он работает: никто лучше Марчелло не может уговорить свирепого пса помыться, подстричься или дать помассировать напряженные ягодичные мышцы. При этом сам он, конечно, тоже Человек-собака — не тот злобный зверь, которого изображал Олег Кулик, кусавший на Якиманке прохожих, а милый и верный пес, виляющий хвостом и искательно заглядывающий в глаза в надежде на мимолетную ласку. Сыгравшего главную роль Марчелло Фонте назвали в Каннах лучшим актером, но к премии Palm dog, которой отметили картину за лучший актерский ансамбль собак, он, кажется, тоже имеет непосредственное отношение — тем более что четвероногие артисты, откровенно говоря, не продемонстрировали в фильме ничего сверхъестественного.
В то же время имя Догмэн вполне могло бы принадлежать герою комикса, и это не случайно, поскольку у Марчелло действительно есть сверхспособность — любовь. В этом обветшавшем от света и сырости мире он ищет любви и сам дарит ее без разбора: собакам, соседям и даже местному суперзлодею Симоне, которого боится вся округа и которого только Марчелло считает своим другом. Симоне, кажется, вообще вышел из «Страшных сказок» — сто килограммов мяса и злобы, глуповатый великан в вечных поисках золота и кокаина, на которого никто не может найти управу. Но Марчелло, который то помогает ему грабить дома, то снабжает его наркотиками, делает это не из страха: он, похоже, действительно любит Симоне, как можно любить свирепого недалекого пса, и тот порой отвечает ему взаимностью: когда этот громила в адидасовской куртке заставляет стриптизершу целовать своего друга-заморыша, он демонстрирует всю нежность, на которую способен.
Пригородная идиллия рушится, когда Симоне, проломив стену, разделяющую собачью парикмахерскую и ювелирную лавку, грабит соседа Марчелло. Полицейские знают, чьих рук это дело, но в тюрьму отправляется хозяин салона «Догмэн», отказавшийся давать показания против друга. Выйдя через год на свободу, Марчелло обнаруживает, что все соседи, с которыми он раньше играл в футбол и нежился под солнцем за столиками местной траттории, теперь его ненавидят, а Симоне, потративший все деньги на кокаин и новый мотоцикл, отказывается делиться награбленным. Клиенты парикмахерской тоже куда-то исчезли, так что Марчелло превращает свой салон в пансион для собак, из-за стоящих в несколько ярусов клеток похожий на тюрьму, где он провел последние месяцы. В одну из этих клеток он хитростью сажает Симоне — когда Марчелло заманивает его пакетиками с кокаином, он как никогда похож на дрессировщика, усмиряющего огромного пса, — и поначалу требует всего лишь, чтобы тот признал свою вину и попросил прощения, но дело в итоге кончается трагедией.
