Ломоносов против привидений

Пришла женщина — пергидролевая блондинка с шестимесячной завивкой. Давно таких не видела. На шее — синие бусы. Губы с помадой поджаты, лицо серьезное, даже трагическое немного.

— Ребенка вы решили с собой не приводить?

— Мои дети уже взрослые, работают и в институте учатся, у меня с ними никаких проблем нет. Я, можно сказать, из-за себя пришла. Но по детскому вопросу.

— Что у вас случилось?

— Меня, наверное, скоро с работы выгонят. Но я на самом деле не про это. Хотя на самом деле и про это тоже, потому что я свою работу люблю, и куда же мне, если… Я в детском саду работаю, воспитателем.

— Ага. И что же случилось у вас в детском саду?

— У нас в детском саду случился массовый психоз, — неожиданно четко сформулировала моя посетительница.

— О! — я сразу заинтересовалась. Массовый психоз (если это действительно он) в моей практике — гость нечастый. — Расскажите, пожалуйста, как можно более подробно, с чего все началось, когда, как развивалось, каков был исход.

— Исхода не было. Все и сейчас продолжается, и никто у нас не знает, что с этим делать. А винят меня — потому что все на самом деле в моей группе началось, и я это видела. Но не сообразила и не остановила вовремя.

Перед началом отопительного сезона в Петербурге проверяют трубопроводы. И вот во время очередной проверки в подвале старого детского сада жутко гремело, стонало и повизгивало. Завхоз вызвал водопроводчика, тот посмотрел, послушал, сказал: это воздух у вас в трубах, ничего страшного.

Дети же, наслушавшись этих стонов, решили, что в подвале живет страшное привидение, и очень подробно сконструировали его облик. У него длинные загнутые когти и огромные клыки, с которых всегда капает кровь. Когда привидение ночью бродит по садику, в пыли на полу остаются вереницы кровавых капель. Кровавые дорожки каждое утро перед приходом детей смывает тряпкой нянечка. Но если прийти пораньше, то их можно увидеть. Одето привидение в пыльно-туманный балахон с капюшоном. Глазницы у него горят голубым огнем, а на ногах — тапочки с помпонами в виде мордочек зайчиков (на мой взгляд, именно эта, последняя, подробность самая жуткая).

Привидение, естественно, хочет съесть детей. Но еще оно питается и их страхом. Чем больше дети боятся, тем сильнее становится привидение. Оно может проникать в замочные скважины и, когда станет совсем сильным, сможет выходить за пределы детского сада и заходить в другие дома (тут надо понимать, что это муниципальный районный садик и большинство детей живет по соседству).

История привидения началась в подготовительной группе, но в тот же день перекочевала в две старшие группы, на следующий день — в среднюю, а на третий день даже плохо говорящие и почти ничего не понимающие ясельники рыдали, бросались на пол и отказывались проходить на гимнастические занятия мимо двери подвала. Рядом со входом в подвал находится дверь медкабинета. Когда у одного мальчика из старшей группы пошла носом кровь, его отвели в медкабинет, а оттуда забрали родители. По детскому садику ураганом пронеслась весть: Витю съело привидение, скоро оно и к нам придет. Дети кричали и прятались под столики и стулья, заворачивались в занавески, в старшей группе в панике уронили себе на головы карниз, одному мальчику при этом содрало кожу на голове. Когда прозвучало слово «медкабинет», в группе началась настоящая истерика, мальчик упал в обморок, а его бойкие друзья вооружились чем попало и орали, что будут сражаться, но не позволят отвести друга вниз и скормить привидению. В этот момент по садику уже поползло ужасное предположение: некоторые воспитатели (разумеется, те, которых дети считали «злыми») в сговоре с привидением.

На следующий день Витя в садик не пришел (родители решили на денек оставить его дома) и история с привидением захватила всех детей. Они говорили только о привидении, рисовали привидение, играли в него. Дальше — больше. Встревоженные родители стали осаждать воспитателей: что у вас тут происходит?! Дома дети постоянно говорят о привидениях, крови и ужасах, просыпаются по ночам с криком, боятся пройти в одиночку на кухню, не остаются спать в своих комнатах, постоянно спрашивают: «Мамочка, а когда оно придет, вы с папой меня ему не отдадите?» и т.д. и т.п.

Несколько семей отказались водить детей в пораженный психической «заразой» садик. Несколько родителей написали гневные материалы в интернете. Одна мама пожаловалась в районо. Приходили три каких-то журналиста, хотели побеседовать с детьми. Их, слава богу, выгнали с порога.

— Но что-то же вы делать пытались? — не зная, то ли смеяться, то ли ужасаться услышанному, спросила я.

Педагогический коллектив оказался в осаде и полной растерянности. Пытались объяснять, что привидений не бывает. Дети слушали и кивали, на лицах скепсис — рассказывайте… Потом по распоряжению заведующей устроили экскурсию в подвал — зажгли там свет, все прибрали, вот смотрите: никого тут нет. Половина детей идти категорически отказались. Вторая половина пошла. Ахали, визжали, толкали друг друга — вот тут оно ест, вот тут спит, тут у него площадка для наблюдения. Некоторые после экскурсии рассказывали, что видели, как мелькнули полы туманного плаща, и даже «разглядели» в углу несколько незатертых капель крови.

Одна из нянечек сказала: надо освятить. Всем было уже все равно — лишь бы что-то делать. Пригласили попа. Поп, важный и пузатый, ходил по садику с кадилом. Дети смотрели с подозрением. Кто-то сказал, что он похож на отъевшееся привидение.

Козлом отпущения в коллективе назначили мою посетительницу.

— Почему?

— В моей группе все началось.

— Как?

— Да. Это все Лида-Лиза-Литлбой.

— Кто-кто?!

— Три ребенка из моей группы. Две девочки и мальчик. Литлбой — кличка, его так родители зовут, он и правда очень маленький для своего возраста, но очень умный, ехидный, можно сказать — противный. Девочки сильные. Лида — с яркой харизмой, Лиза — крупная и агрессивная. С самого начала они дружили между собой, а потом взяли к себе Литлбоя, стали его защищать от других. Лида у них лидер, Литлбой — серый кардинал, Лиза — физическая сила, хотя она и сама далеко не глупа. Вот они вместе все это и придумали, когда в трубах стонало и грохотало. Я действительно видела, как они выступали перед группой, как всегда, втроем, — сразу после сна, когда дети еще размякшие, внушаемые. Лида рассказывала, сверкая глазами, а Литлбой подсказывал ей подробности. Кто сомневался, того Лиза грозила оттащить в подвал и там запереть с привидением. Я, каюсь, смотрела и смеялась, а потом сказала: ну все, хватит всех пугать, пойдем на полдник. Кто же знал…

— А эта троица сама верит в это привидение? — спросила я, продумывая варианты коррекции ситуации.

— Боюсь, что теперь уже да, — вздохнула женщина. — Помните, у Чуковского: я ее нарисовала и теперь ее боюсь?

— Помню, — кивнула я. — Так на самом деле часто бывает.

— Но что же нам теперь делать-то? Чем больше мы им рассказываем, объясняем, тем больше они… И родители не то что волнуются, а прямо уже кипят, и их тоже понять можно.

— Закон Ломоносова-Лавуазье, — вздохнула я. — Больше нам тут ничего не поможет.

- Простите?

— Трогать привидение нельзя, ибо любым прикосновением (рассказом, показом, объяснением и так далее) — мы его по условию игры «кормим» и оно становится только сильнее. Но закон сохранения вещества и энергии неумолим: если где-то что-то прибавится, то где-то что-то непременно убавится.

— Что же нужно прибавить?.

— Дети пяти-семи лет? — переспросила я. — Я думаю, вполне подойдет поиск сокровищ. Лидировать, разумеется, должны виновники — Лиза-Лида-Литлбой.

* * *

— Привидение нас покинуло, — сообщили детям наутро. — Но от него остались накопленные сокровища. И обрывки карты. Ваша задача — отыскать их и тем лишить привидение его силы.

Умной и энергичной тройке занудно-свирепое привидение с его вечной кровоточивостью уже надоело. Они радостно включились в новую игру и потащили в нее одногруппников. На свои деньги «проштрафившаяся» воспитательница купила три кулька красивых разноцветных стекляшек. Через два дня Лида уже была капитаном пиратского корабля, который плывет на поиск сокровищ. Лиза стала боцманом. Воспитательница спрятала в разных углах группы и прогулочной площадки кусочки карты собственно «сокровища» и предложила Литлбою побыть говорящим попугаем, который достался капитану в наследство от его погибшего предшественника. Мальчик почуял подвох и уклончиво обещал подумать.

Педколлектив увидел свет в конце тоннеля. По настоятельной рекомендации заведующей другие группы тоже подключились к поиску сокровищ. Началось напряженное соревнование между группами. Некоторые дети потребовали дома сделать или купить им костюм пирата, чтобы они могли явиться в нем в детский сад и заработать там дополнительные социальные очки.

Через пару месяцев о привидении все забыли.