Режиссер «Зоны» Клейтон Вомеро: Мы — внутри миража капитализма

Ɔ. С чего вообще начался этот фильм? Вряд ли вы просто поехали в Россию с мыслью: «Дай-ка я что-нибудь сниму?»

Поначалу я хотел сделать картину о взаимоотношениях Соединенных Штатов и России в том, что касается создания фейк-ньюс и фейк-нарративов. Мне было важно показать, что это двусторонний процесс, что не только Россия создает фейки — как вы знаете, Америка занимается тем же самым. Я много размышлял над этой идеей, и она приобретала разные формы, прежде чем превратиться в фильм. Затем ко мне обратилась компания M2M с предложением снять фильм о моде в России — то, что в итоге получилось, возникло как бы из столкновения этих двух идей. Мы провели большую исследовательскую работу. Одним из важных источников стала книга Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд» — оттуда мы почерпнули много нарративов, много деталей. Я хотел сделать что-то вроде фильма о современной истории — интервьюировать людей, показывать, как они живут. В общем, то, что в итоге получилось, — это не совсем то, что мы поначалу задумывали.

Ɔ. Кажется, никаких фейк-ньюс в фильме вообще нет.

Зато там есть fake things — фальшивые вещи.

Ɔ. Точно — там же парень торгует поддельными кроссовками на eBay.

Да, это фильм о подделках и о том, имеют ли они какую-то ценность. Мне кажется, проблемы факта и выдумки, реального и нереального, коренятся в капитализме с его товарами, маркетингом и брендингом. Думаю, что именно Америка изначально распространяла это восприятие мира, когда неважно, что ты занимаешься фальсификацией: если люди покупают, то какая разница?

Ɔ. А остались вообще какие-то настоящие вещи?

Не думаю. Мы сейчас все живем с воображаемыми продуктами в наших головах — товарами, которые сами по себе не имеют никакой ценности. Мы — внутри миража капитализма. В итоге это может закончиться тем, что люди, создавая имитации самих себя, будут сами становиться товаром. И вот что интересно: людям в Америке и вообще на Западе кажется, будто российская культура очень далека от их собственной. На самом деле в деталях есть, конечно, разница, однако в целом здесь, как и везде, многие точно так же живут в интернете, безостановочно создавая и пересоздавая аватары самих себя, пока не возникнет продукт, являющийся окончательной и абсолютной подделкой.

Ɔ. У вас до поездки в Россию были какие-то представления о нашей жизни, которые в итоге оказались ложными?

Нет, я приехал сюда без каких-либо предубеждений и установок. Я знал — многое, что нам рассказывали в Соединенных Штатах, многое, чему нас учили в школе, было пропагандой. Поэтому я приехал, чтобы просто узнать правду. Но мы пробыли здесь всего пару месяцев, а этого недостаточно, чтобы по-настоящему понять страну с одиннадцатью часовыми поясами. Можно получить только общее представление о том, как люди думают. И я должен сказать, что интеллектуальный уровень беседы с простым человеком, которого ты случайно встретил, намного превосходит твои ожидания. Здесь так знают и ценят искусство и культуру, как уже разучились во многих других местах. Да, люди в России тоже живут онлайн и вообще их жизнь может напоминать американскую, но подо всем этим — высокий уровень культуры и креативности.

Ɔ. Почему в качестве героев своего фильма вы выбрали музыкантов, танцоров и других людей, связанных с искусством? Почему не взяли, например, молодых людей, занимающихся наукой или политикой?

Когда люди танцуют и поют, про них легче сделать зрелищное кино. К тому же нас привлекала сама идея перформанса. Хотелось лучше узнать этих людей, которым кажется, что они должны создать искусственную личность, чтобы жить настоящей жизнью. Это очень любопытный парадокс. Всегда интересно, какие личности люди создают для себя. Поэтому нас так заинтересовал и этот продавец с eBay. По сути, он — призрак, который проходит через весь фильм, абсолютный конструкт. Это, конечно, реальный человек, но он знал, что его лицо будет скрыто и голос изменен, а мы знали, что можем поэтому сконструировать вокруг него придуманную реальность. Это сделало персонаж более выпуклым и помогло его противопоставить всем этим танцующим людям с трансляциями в инстаграме.

Ɔ. А зачем люди вообще создают себе другие личности? Чем им не нравится их настоящая сущность?

Не думаю, что у людей вообще осталась какая-то настоящая сущность. Для этого нужно быть полностью анонимным в интернете. А другие личности они создают по разным причинам — причем, парадоксальным образом, исходя из абсолютно противоположных соображений. Одни становятся в большей степени сами собой, когда создают аватар. Другие скрывают имена и то, кто они есть на самом деле, чтобы дать выход своим худшим импульсам.

Ɔ. Рэпер Хаски, который тоже стал одним из героев вашего фильма, говорит, что сто лет назад людей волновали совсем другие вопросы. Вы с ним согласны? Или все-таки ничего принципиально не изменилось, а просто появились новые технологии, сделавшие старые проблемы более выпуклыми?

Я думаю, что все изменилось самым радикальным образом. Сейчас не только художники, поэты или политики могут создавать себе искусственные личности — это может сделать любой человек на самых разных платформах. Происходит разрыв с реальностью. Причина того, что все эти фальшивые сущности обладают такой властью, заключается в том, что никто к ним по-настоящему не привязан: всем кажется, что это просто развлечение. Не думаю, что такое когда-либо было в истории. В том, что касается бодрийяровских симулякров и симуляций, мы находимся уже где-то в конце пути, в наивысшей форме симуляции.

Ɔ. А дальше что?

Не знаю, но вообще страшновато наблюдать за всем этим и думать, как далеко мы можем еще зайти. Именно поэтому люди вроде Хаски стараются сохранить или оживить такие вещи, как русская идентичность, которая никак не связана с интернетом или с какими-то товарами — скорее с философией или искусством. Конечно, искусство всегда превращали в товар, но люди как раз пытаются прекратить эту торговлю. Пытаются уйти от идеи, что ты можешь выставить себя в интернете на продажу и узнать, сколько ты стоишь. Возможно, такие люди, как Хаски, не формулируют это для себя именно так, но я знаю, что многие точно испытывают подобные чувства. Ты видишь по всему миру людей, которые хотят защищать свою страну и свою национальную идентичность, поскольку чувствуют, что их атакует капитализм. Потому что все выставляется на продажу и, как следствие, теряет всякое значение.

Ɔ. А что происходит в этом мире симулякров со свободой?

Это как раз то, о чем я больше всего думал в связи с этим фильмом. В какой степени наши мысли действительно принадлежат нам? Откуда они появляются в наших головах? То, что мы думаем, и то, что мы делаем, — все это мы где-то читали или видели. И если мы хотим купить себе кроссовки, то, скорее всего, потому что их уже кто-то купил. Поэтому важно понять, как уйти от всего этого. Чтобы создать единственную и уникальную версию самих себя.

Беседовал Саша Щипин