Наша эра. К юбилею Леонида Парфенова

Рассказал о телевидении перестройки

В 1990 году бывший спецкор молодежной редакции Центрального телевидения Леонид Парфенов и телеобозреватель Елена Чекалова выпустили книгу «Нам возвращают наш портрет» — сборник критических заметок по горячим следам о советских телепрограммах, появившихся в годы горбачевской гласности. Авторы последовательно разбирали хиты тогдашнего эфира («Взгляд», «600 секунд», «До и после полуночи», «Музыкальный ринг», «Пятое колесо» и т. д.), расспрашивали его главных героев и рассуждали о причинах зрительского успеха. Кажется, именно здесь Парфенов впервые открыто высказал основные претензии к советскому телевидению эпохи застоя — как с точки зрения производителя, так и с позиции рядового зрителя. И тот и другой невозможно устали от долгих лет казенщины, ритуальных формальностей, демагогии, штампов и в конечном счете смертельной скуки официоза, никак не отражающего жизнь вокруг.  

Основал «Намедни» 

Самый известный бренд Парфенова, «Намедни», уже давно воспринимается как второе имя классика и самостоятельный жанр. В разное время проект успел побывать обзором событий в стране и мире, программой неполитических новостей, воскресным тележурналом, документальным сериалом, многотомником и даже караоке. Последние на сегодня выпуски проекта создавались в формате ютьюб-шоу. 

Наибольшую популярность завоевали эпизоды «Намедни 1961–2003. Наша эра» — грандиозного документального цикла о наследии советской эпохи и приметах того времени. Демонстративный отказ Парфенова от иерархии сюжетов и тем внутри каждой программы у одних вызывал восторг, у других — шок. Неожиданные комбинации нередко предполагали соседство на грани фола: катастрофы и кинопрокат, космос и бижутерия, некролог и анекдот. В пестром еженедельнике «Намедни», пришедшем на смену «Итогам» Евгения Киселева, комментировали новости из Кремля, показывали репортажи-трипы и ставили новые серии «Масяни».

Подобные эксперименты с версткой случались и раньше (в программе «До и после полуночи» попеременно шли репортажи на злобу дня и клипы звезд эстрады, во «Взгляде» проблемы кооперации наряду с экономистами обсуждал Виктор Цой), но «Намедни» возвели казус в принцип: высокое с низким и частное с глобальным, как не раз объяснял Парфенов, рифмует не редакция, а ход жизни.

Придумал «Старые песни о главном» 

Телемюзикл «Старые песни о главном» на Первом канале, в котором популярные певцы 1990-х исполняли застольные песни и шлягеры полувековой давности, вырос из придуманного Парфеновым новогоднего эфира на НТВ. «Новогоднее караоке» строилось на контрастах и неожиданных дуэтах: Богдан Титомир и Эдуард Хиль, Эдита Пьеха и Алена Свиридова пели песни друг друга, смотря в текст на мониторе. Идею праздничного постмодернистского ретро подхватил Константин Эрнст и вместе с Парфеновым (собственно, автором названия «Старые песни о главном») превратил привычное застолье «голубого огонька» в яркое музыкальное кино с сюрпризами.  

Создал новый стиль 

Расхожий принцип Парфенова «важно не что, а как» был сформулирован им еще в конце 1980-х. Позднее он объяснял необходимость поиска собственного стиля так: «Меня возмущало, что все тексты, которые передаются в эфир, которые пишутся в газете, — они вообще не оригинальны. Я хотел говорить пассажами, чтобы это можно было процитировать». Это наглядно проявилось в первом же выпуске «Намедни», вышедшем после победы Гавриила Попова на выборах мэра Москвы. «Впервые со времен правителя древних Афин Перикла грек снова стал во главе города, равного целому государству», — произнес в камеру Парфенов. Так на советском ТВ не формулировал никто.

В цикле «Портрет на фоне», в котором журналист брал интервью у знаковых персон эпохи в диапазоне от диктора Кириллова до рокера Гребенщикова, слог и интонации Парфенова сложились в индивидуальный узнаваемый стиль. Он говорил образно, афористично, метко и всегда неожиданно, пытаясь подобрать наиболее точную метафору и вывести формулу. В каждом втором предложении Парфенов менял привычный порядок слов, вплетал цитаты и крылатые выражения, не стеснялся сленга и каламбуров. В этом была ирония и новая — отчетливо филологическая — свобода слова. Неудивительно, что именно он через несколько лет снял революционные по форме документальные фильмы о Пушкине и Гоголе, представив классиков не столько современными, сколько модными и актуальными писателями.

Ввел моду на стендап в движении (и щетину)

До конца 1980-х советские репортеры записывали комментарии с места события, стоя столбом и без лишних эмоций. На новом российском телевидении их более раскованные коллеги могли позволить себе двигаться в кадре, но говорить и одновременно куда-то идти решались немногие. Парфенов сделал неспешный рассказ при ходьбе таким же естественным атрибутом съемок, как микрофон-петличка. Он же добавил в прогулку корреспондента-экскурсовода динамики и живости: стал забираться на крыши, пересекать улицы, ездить на каретах и санях. Парфенов мог записать стендап в пещере, на пляже, в ресторане, в библиотеке. В 2000-х разработанные им приемы стали общим местом и вошли в профессиональный канон. 

И все же свою первую революцию на экране Парфенов совершил гораздо раньше, когда стал выходить в эфир с трехдневной щетиной. По негласным законам советского ТВ, ведущему надлежало быть гладко выбритым, допускались разве что усы. «Но вы это сознательно или случайно? Не успели побриться и выскочили в эфир?» — спрашивал у набиравшего популярность Парфенова режиссер Эльдар Рязанов в 1993 году. Позже к щетине прибавились очки без оправы, итальянский костюм, в 2000-х — рубашки с затейливыми принтами. 

Познакомил Башлачева с Троицким

Летом 1984 года в квартире Парфенова в Череповце состоялась судьбоносная встреча никому не известного поэта и музыканта Александра Башлачёва со столичным музыкальным критиком Артемием Троицким. «Это стало одним из главных событий в моей жизни», — вспоминал двадцать лет спустя Троицкий. После знакомства он организовал автору «Времени колокольчиков» первые квартирные концерты в Москве и Ленинграде. О Башлачеве вскоре узнали Гребенщиков, Шевчук и другие лидеры советского рок-подполья. 

Уличил госканалы в цензуре и пиаре власти

Осенью 2010 года Парфенов стал первым лауреатом Премии имени Владислава Листьева. Выступая с речью, он резко раскритиковал российское телевидение (особенно в его информационной части), вспомнил об убийстве Политковской, избиении Кашина, деле Ходорковского, но главное — открыто заявил со сцены о тотальной политической цензуре на госканалах и подмене журналистики пиаром власти. «Журналистские темы, а с ними и вся жизнь окончательно поделились на проходимые по ТВ и непроходимые», — резюмировал тогда Парфенов. Речь вызвала огромный резонанс, премия больше не вручалась. Через год на митинге против фальсификации на парламентских выборах Парфенов окрестил современное российское ТВ «похабенью с бадминтоном и амфорами». 

Между тем Парфенов высказывался о цензуре на экране и раньше. Сначала в 2004 году после запрета главного редактора НТВ Александра Герасимова ставить в эфир «Намедни» интервью с вдовой убитого чеченского сепаратиста Зелимхана Яндарбиева. Журналист опубликовал текст приказа Герасимова в «Коммерсанте» и расшифровку непоказанного интервью. Руководство сочло демарш «нарушением корпоративной этики». Программа была закрыта, Парфенова уволили с НТВ. «Я считаю, что все правильно сделал, и ни о чем не жалею», — рассказал он спустя неделю в программе Владимира Познера.