Тот, который не стрелял
Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Франц Е. обнаружил, что бог есть. Если бы Терренс Малик предварил свой фильм таким титром или, как он любит, закадровым голосом, то путаницы с «Тайной жизнью» было бы значительно меньше. Потому что это, конечно, совсем не картина о борьбе с нацизмом — это история человека, который нашел бога и теперь не очень понимает, как с этим жить.
То есть формально Малик, безусловно, снял фильм, основанный на реальных и основательно задокументированных событиях. В Австрии действительно жил крестьянин Франц Егерштеттер, у которого была мама Розалия, жена Франциска, три дочери, мотоцикл и некоторое количество домашних животных. После того как произошел аншлюс Австрии и она стала частью Третьего рейха, Франца призвали в армию, но он неожиданно для всех отказался присягать Гитлеру и после нескольких месяцев в тюрьме был казнен за «действия, направленные на подрыв оборонной мощи». Все это Терренс Малик показывает со свойственной ему дотошностью, то загипнотизированный переливами воды на мельничном колесе, то завороженный игрой света и тени на лицах заключенных. Деревня, где снималась «Тайная жизнь», — это действительно австрийский Санкт-Радегунд, где жил Егерштеттер, и режиссер внимательно наблюдает, как в этом райском уголке, зависшем между небом и землей, прорастает зло (Франциска, разумеется, угощает Франца яблоком уже на первых кадрах).
Виной всему, разумеется, нацизм, и мэр Санкт-Радегунда, в которого словно вселился Гитлер, вскоре будет бесноваться на фоне языков пламени. Однако для Малика нацизм — это скорее метафора абсолютного зла, не нуждающаяся в подробных комментариях. Он не собирается изучать причины его возникновения и распространения — политические, экономические или социальные. Малика гораздо больше интересует проблема взаимоотношений человека с богом и остальными людьми. А сцена казни с гильотиной и палачом в цилиндре вообще заставляет вспомнить то ли Кафку, то ли Набокова.
В оригинале картина называется A Hidden Life, и это, конечно, никакая не «Тайная жизнь» — нет у Франца ничего тайного, он не уходит в подполье и не пускает поезда под откос. В русском переводе «Мидлмарча» Джордж Элиот, откуда Малик и позаимствовал это словосочетание, hidden — это «незаметный», что гораздо точнее описывает происходящее. Про Егерштеттера долгое время вообще мало кто знал за пределами родной деревни: первая книга о нем вышла в 1964 году, а к лику блаженных его причислили только в 2007-м. Причем «блаженный» — это, пожалуй, самое подходящее определение. Франц, разумеется, не святой: он гоняет на мотоцикле, выпивает и дерется, не собираясь никому подставлять другую щеку. Его упрямое нежелание принимать присягу воспринимается как блажь, непонятная и потому опасная. Найдя бога, Егерштеттер начинает отдаляться от людей, которые не могут взять в толк, что на него нашло, и потому начинают придумывать его странности рациональные объяснения. Одни считают его провокатором, другие — предателем, третьи — трусом. Никто не в состоянии увидеть, что для него почти физически невозможно встать на сторону зла хотя бы на словах. Франц, кажется, и сам этому не рад, а потому половину фильма пытается выяснить у умных людей, как же ему теперь жить, если Богородица не велит молиться за царя Ирода. Но ответа так и не находит, так что путь ему остается только один, и нож гильотины в финале рифмуется с лезвием косы, появляющимся в первом кадре, а похоронный звон колокола в конце фильма — с благовестом в начале.
