Забери себе слова. Как говорить о сексе
Если не зависать на модели «запрос — согласие», которая далека от идеальной для разговора о сексе и в момент секса, как же тогда говорить? И надо ли? Это риторический вопрос. Конечно, надо. Язык нам дан не только для ласк, но и для так необходимой сонастройки.
Не скажу, что это легко дается, по многим причинам. Табуированность темы приводит к тому, что для разговора у нас имеется не лучший набор из медицинских терминов и подзаборных ругательств. Отсутствие у большинства из нас подходящего словарного запаса, опыта таких разговоров с родителями или на уроке секспросвета приводит к тому, что мужчины чаще скатываются к вокабуляру портовых матросов, а женщины — к языку мелодрам. Исследования подтверждают: мужчины говорят о сексе более прямо и предметно, женщины — скромнее и с бо́льшим фокусом на чувства. Что характерно, женщины гораздо откровеннее и спокойнее говорят о сексе с подругами, чем с партнерами, и, возможно, в этом подсказка.
Большинство разговоров о сексе — это разговоры о фантазиях. Мы предлагаем возможности, пробуем, пытаемся понять чувства другого, просим помощи, проясняем, исследуем свои чувства. В хорошем разговоре о сексе можно говорить о границах допустимого, желаниях, сомнениях, ограничениях. Все это не покрывается моделью «запрос — согласие».
Мне невероятно повезло: у меня был партнер, который не только рассказывал, чего он хочет, с максимальным количеством названий и подробностей, но и любил, когда говорила я. «Скажи, что хочешь меня, — шептал он мне на ухо. — Скажи, что ты полностью моя. Скажи, что ты хочешь, чтобы я кончил тебе в рот. Скажи, что тебе нравится мой член». Мне оставалось только повторять, как за самоучителем языка, и скоро эти и другие фразы перестали быть табу.
В своем ироничном выступлении на TED координатор сексуального образования в Friends’ Central School in Wynnewood Эл Верначчио предлагает в разговоре о сексе уйти от спортивных терминов в пользу словаря, который мы используем при выборе пиццы на ужин. Это очень близко к концепции профессора философии в Georgetown University Ребекки Каклы: разговор о сексе может идти в контексте «приглашения» или «подарка». Приглашение легче отклонить, чем отказать в просьбе. Приглашения предполагают радость и благодарность для обоих. «Эй, красотка, пойдем покатаемся», — это не запрос, предполагающий возможность отказа или согласия, это неадекватное приглашение. Для постоянных отношений также подходит идея «подарка». Подарки вроде картинок члена могут оказаться некстати (как и любые подарки), и их не обязательно принимать. Но если они уместны, тогда они взывают к благодарности и взаимности.
«Довольно странно предлагать секс кому-то, с кем мы не знакомы, но совершенно естественно одарить сексом любимого человека, например, перед расставанием, или предложить ролевую игру, или исполнить его фантазию, которая для меня не слишком актуальна, а для него значима. Это диалог о щедрости, а не о пассивном согласии», — объясняет Какла.
«О сексе не надо говорить, им надо заниматься» — рецепт потенциально плохого секса без возможности взаимопонимания. Я верю, что есть пары, которые всю жизнь молчат о сексе и друг другу подходят, но предположу, что таких меньшинство. У большинства же из нас есть невысказанные желания, фантазии и просьбы, для которых не находится ни слов, ни смелости.
Говорить и слушать
Сонастройка — это далеко не только совпадение ритма и знание эрогенных зон. Это гораздо более глубокое погружение в сексуальность партнера, в понимание, что его возбуждает и приносит удовольствие (равно как и понимание, что ему наплевать на твое удовольствие — а это лучше выяснить как можно раньше, чем терпеть неприятный секс). И вовсе необязательно, выдохнув для храбрости, бросаться называть гениталии, да и вообще не обязательно вдаваться в детали, говорит сексолог Лола Джин: «Мы создаем фантазийные картинки и миры, которые могут стать приглашением для партнера рассказать о своих предпочтениях и фантазиях. Это как бы приглашение в “выбери приключение на свой вкус”».
Как в бизнесе я выстраиваю диалог, давая другому говорить, как с детьми я всматриваюсь и проверяю свои догадки, так и в разговоре о сексе я оставляю много открытых вопросов и слушаю ответы. Мы сотворчествуем, простите за пафос, причем это необязательно должно быть немедленное совпадение, но оно позволяет мне (и ему) понять, про что мы, собственно.
«Представь, что я могла бы сорваться и приехать прямо сейчас, что бы на мне было надето?» «Ничего», «красное белье», «джинсы и белая прозрачная майка», «узкая строгая юбка и каблуки» — любой вариант отправляет в игру дальше. «Как бы ты меня раздел?» «Медленно и губами», «порвал бы все на фиг», «просто нагнул бы тебя над столом, задрал юбку и…». Это гораздо интереснее, чем судорожно догадываться, как правильно ответить на вопрос «что на тебе надето?», пока ты валяешься на диване в трениках и тапках (а вдруг ему нравятся именно треники и тапки, а не воображаемое пурпурное шелковое белье?).
В этом воображаемом путешествии можно не только понять партнера, но и направлять его, если какие-то вещи не нравятся. «Я бы хотел слизывать мед с твоего живота», — а я вот терпеть не могу игры с едой, это липко, холодно и потом все стирать. И юмор в ответ, мне кажется, лучшее решение, когда любой секс-разговор (особенно на расстоянии) застал тебя не в настроении. «Ок, ты потом стираешь» — не падает кондовой тяжестью отказа или обидного «фу», «ты что, дурак, что ли», даже если именно эти мысли пришли в момент разговора о меде на моем животе.
«Я подхожу к тебе близко-близко, так, чтобы ты почувствовал мое тело, и говорю тебе на ухо что-то, что тебя очень заводит. Что я говорю?»
«Я хочу сделать для тебя подарок, что-то особенное, что тебя очень заведет, направь меня».
Предложение, рационализаторское
Как сказать, что делает не так, не то, не туда и подпилил бы ногти? Об этом написано достаточно, поэтому остановлюсь только на том, что наше удовольствие в наших руках. Поэтому — буквально словами, в «я-сообщениях», выделяя хорошее: «мне особенно понравилось, когда ты...», «я не большой фанат орального секса» и, в конце концов, «направь мою руку» или «ничего не делай и следуй за моим телом».
Стоп-слова
Сама по себе идея стоп-слова пришла из практик BDSM, но после того, как однажды во время секса я чуть не вывихнула застрявшую между столом и диваном ногу, я верю в их сугубую важность и вне этих практик. Стоп-слова прекрасны тем, что они не требуют пояснений или обсуждений в моменте. Конечно, очень многое может быть понятно и без договора. «Ой, блин, уже восемь, я опаздываю» — вполне понятный стоп-сигнал, а вот «пожалуйста, нет, я больше не могу!» может означать как «стоп», так и «еще!». И поэтому для меня лично стало практически гигиенической привычкой наравне с «презервативы с тебя» сообщать: «Мое стоп-слово — …»
Стоп-слова открывают границы для более рискованных экспериментов, особенно если я не уверена, понравится ли мне, но готова попробовать. Они делают секс более свободным и безопасным.
«Грязные словечки»
Табуированность секса — одна из его привлекательных и возбуждающих сторон, но далеко не для всех и не всегда. Тут очень важен момент, доверие и сонастройка. Фраза «ты грязная сучка», сказанная не тем человеком или в неподходящий момент, оскорбит, а тем человеком и в тот момент — заведет. Поэтому так важно не обрушивать это без предупреждения и не обижаться, если не попали в момент и не получили желаемую реакцию. Мне достаточно просто сказать и услышать «я сейчас не готов(а) играть». Мне кажется, это звучит спокойнее и четче обрисовывает происходящее как сексуальную игру.
Знаменитая Реджина Томасхауэр в своей книге Pussy: а reclamation пишет о том, насколько важно женщинам не только перестать стыдиться своего тела и своей сексуальности, но и забрать себе слова, которыми о них говорят, и использовать их в свое удовольствие и в позитивном контексте. И да, я всячески за то, чтобы женщина смела начинать эти разговоры первой. Принося в них образность, чувственность и присущий женщинам эмоциональный интеллект — а не как ваша покорная, которая пихала локтем мужчину, потому что хотела еще раз, пока он наконец не гаркнул, что это уже какой-то буллинг. Не будьте как Оля.