Умер Роман Каплан. Вспоминаем его интервью «Снобу» о ресторане «Русский самовар», жизни в Нью-Йорке и дружбе с Иосифом Бродским

Ɔ. Существует американская мечта. А есть ли русская? И о чем она?

Мечта — это то, что почти никогда не наступает. Что значит мечта? О чем может мечтать человек? Когда говорили: «мы мечтаем о братстве» — что это значило? У меня, например, всегда была мечта — быть свободным. Я думаю, для любой страны, и для России, талантливой и мощной, это тоже важно — стать более единой и открытой. 

Я родился и вырос в Ленинграде — безумной красоты городе, сумасшедшем, странном, страшном, но с безупречностью какой-то: все эти проспекты, улицы, повторения Амстердама, в котором побывал Петр I. Мы жили в изумительном городе, но нас никуда больше не пускали — лишали свободы. А чем больше лишаешь свободы, тем больше человек хочет вырваться. Многие вырвались.

Мне кажется, что есть и может быть только одна мечта — быть свободным и чтобы мир был открыт перед тобой.

Ɔ. Что вы цените в людях?

У меня большое количество друзей, с многими из них дружу уже много лет. Если бы не было друзей — не было бы меня. Единственное, чего я всю жизнь хотел, — соответствовать им. Никогда не допустить лажи, не подвести товарища своего. Как же? Неужели я могу такое сделать? Если моими друзьями были потрясающие поэты, выдающегося масштаба: Рейн, Уфлянд, Виноградов, Еремин, Бродский, Горбовский — огромное количество людей, которые обладали истинным талантом и потом стали большими, значительными людьми. Мне невероятно повезло общаться с ними. Именно они в большой степени научили меня жить: если я слышал незнакомое имя, бежал на следующий день в библиотеку и читал про человека, о котором они говорили — чтобы в следующий раз, если бы зашла об этом беседа, я не выглядел абсолютным профаном. 

Самое главное, что было и есть в моих друзьях, — невероятная щедрость и благородство. У Володи Уфлянда есть такие строки: 

Нет чувств превыше дружбы и любви.

Нет хуже зла, чем вечное безденежье,

хоть и добра не купишь на рубли.

Мои друзья — это моя гордость.

Ɔ. Ресторан «Самовар» — это место, где воплотились идеи Каплана, Бродского и Барышникова? 

Можно сказать, что так, да. Место, в общем, значительное. Великому поэту Бродскому незачем было открывать ресторан, как и Барышникову. Хотя Барышников — более деловой человек. Бродский в бизнесе ничего не понимал, я — тоже. 

Мне хотелось объединить здесь лучшие мозги России, лучших представителей российской культуры, потому что будучи русским, я всегда гордился тем, что всему главному научился из русских книг, от моих друзей-поэтов, а потом уже от другой, большой поэзии, которой я занимался всю жизнь. 

Все считают, что «Русский самовар» — процветающий ресторан. Это совсем не так. Ресторан поразительный во многом потому, что туда приходят поразительные люди. Аура этих людей, их вдохи и выдохи остались здесь, поэтому каждый, кто приходит сюда, в какой-то степени приобщается к русской культуре. Изначально мне хотелось, чтобы это был ресторан, которым могла бы гордиться Россия, чтобы на стенах висели лучшие картины наши лучших художников. Все, что вы здесь видите вокруг, — было подарено мне моими друзьями — они вложили в это место невероятный труд, энергию и желание помочь товарищу. 

Ɔ. Ресторан — это дело вашей жизни?

Определенно. Как-то вдруг странно, может быть, даже подсознательно это произошло. Я же голодал, когда был совсем юным мальчиком, поэтому у меня сохранилось невероятное уважение и любовь к еде. Я научился готовить, приготовлю что-нибудь — и приглашаю друзей. А когда спрашиваю: «Почему вы стоя едите?», они говорят: «Чтобы больше влезло». 

Я любил это дело, любил застолья, задушевность, которая возникала во время разговоров. Что может быть лучше, чем сидеть с товарищами за столом, и выпивать, и вспоминать, и думать о том, что будет дальше? 

Ɔ. Как бы вы провели день, если бы заранее знали, что он последний в жизни?

Если бы это было возможно, то я собрал бы всех своих друзей и сказал бы: «Дорогие мои, любимые, спасибо вам за доброту, за то, что вы каким-то образом отметили меня в этой жизни. Без вас я бы не выжил, без вашего примера мне никогда не было бы так поразительно на душе». 

Я сказал бы: «Ребята, я завтра умираю, хочу с вами последний раз на этой земле выпить. Обнимемся, и если Бог даст, то встретимся там». 

Ɔ. Вы могли бы жить в каком-то городе, кроме Нью-Йорка?

Не то что бы мне здесь лучше или хуже, чем в России, но просто здесь хорошо. Нью-Йорк — город, в котором приятно гулять. Здесь мне нравятся не вот эти громады — к ним я давно привык — а то, что в одном месте сосредоточено огромное количество всего: театров, кинотеатров, ресторанов. Здесь есть все. 

Ɔ. Что в Нью-Йорке вы любите больше всего?

Музей The Freak Collection. Один человек, железнодорожный магнат был таким невероятным любителем живописи, что рассылал своих агентов по всему миру, и они за большие деньги покупали ему произведения искусства. В особняке на 70-й улице он собрал огромную коллекцию поразительных вещей. Это самый интимный музей города и один из самых прелестных и поразительных. Туда замечательно прийти с барышней. Очень доброе, славное место.

Ɔ. Чем вы гордитесь?

Ничем не горжусь. Помню, как Иосиф Бродский, представляя меня красивой женщине, сказал: «This is my friend — Roma Kaplan» — одно это уже настолько невероятно, что стараешься делать так, чтобы никто не мог сказать: «Рома меня подвел». А так, гордости у меня нет.

Ɔ. То, что вы родились и выросли в России, вам помогает и мешает?

Если человек смог вырасти и выжить в России, то мне кажется, он мог бы сделать это везде.

Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект “Сноб” — Общество». Присоединяйтесь