Уилл Смит: Will. Честная автобиография о превращении простого мальчишки из Филадельфии в кинозвезду

Наше восхождение на вершину мира хип-хопа в Филли было стремительным. Мы выступали на всевозможных площадках: уличные вечеринки, школьные балы, выпускные, подвальные тусовки, дни рождения, благотворительные концерты, церковные парковки... В общем, где мы только не выступали. У нас была репутация веселых, креативных и очаровательных тусовщиков. Так нас в 1986 году наконец пригласили на наш первый настоящий концерт в знаменитом клубе WynneBallroom. «Wynne» в названии значило «Уиннфилд» — мой район, мои люди, а я — с моим новым диджеем. Выступили мы просто потрясно. Наш дуэт был самой отвязной хип-хоп-группой в Филли.

Но настоящий успех пришел к нам в сентябре 1986 года, когда на фестивале New MusicSeminar Джеффа позвали участвовать в Баттле за мировое господство.

Баттл за мировое господство был ежегодным соревнованием для диджеев и эмси, проводившимся в Нью-Йорке. Все легенды хип-хопа в нем участвовали: Грандмастер Флэш, Бизи-Би, Mantronix, МеллМэл и многие другие. В восьмидесятые это были

Олимпийские игры от мира хип-хопа.

Леди Би, радио-диджей из Филли, была первопроходцем хип-хопа. Она первой в городе стала включать на радио рэп-музыку, еще когда работала на станции WHAT AM. Она позвонила Дэвиду Кляйну по прозвищу Фанкен, который был организатором фестиваля, и рассказала ему о классном диджее из Филли, менявшем хип-хоп сцену на глазах. Леди Би настаивала, чтобы Фанкен Кляйн взял Джеффа на свое соревнование.

Ехать туда было всего пару часов, но тот путь все равно ощущался, как паломничество. Нью-Йорк был Меккой хип-хоп-культуры. Я никогда там не бывал, и меня вдохновляла идея о том, что музыка может послужить мне пропуском в новый мир. И вот я прямо сейчас иду по Нью-Йорк-Сити, направляясь на самый крутой фестиваль на планете. И все благодаря рэпу.

Баттл проводился в большом зале отеля Марриотт Маркиз на Таймс-сквер. Мы приехали в полном обмундировании — красные кепки бейсбольной команды «Филадельфия Филлис» запестрили в помещении. Мы благоговейно трепетали, но по кипишу, который мы подняли, этого было не понять — ребята с Филадельфии официально заехали в здание.

Джефф подошел к стойке регистрации. Я стоял у него за спиной, руки крест-накрест, подбородок задран — реально крутая рэперская поза. Мимо меня прошествовал МеллМэл, и моя крутая поза тут же слегка сникла. За Мэлом в зал вошел Грандмастер Флэш. Тут уж я на автомате вытянулся по стойке смирно. Внезапно через плечо я услышал звук — такой, который издают старые друзья при встрече, когда долго не виделись. Один из голосов показался мне смутно знакомым. Откуда же я мог его знать?

И тут до меня дошло. Я никогда не встречал его лично, но знал, что это именно он. Он не стоял в крутой позе, не был наряжен, как клоун, при нем не было свиты, но толпа перед ним все равно расступалась. Это был всеобщий фаворит соревнования эмси: Грандмастер Каз.

Пока он шел мимо меня, у меня все силы ушли на то, чтобы не заверещать: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАЗ!». К счастью, он быстро прошел мимо, и я смог не опозориться, но еще чуть-чуть, и я бы точно не выдержал. Джефф наконец закончил с регистрацией, я сунул руки в карманы и мы тихонько отправились искать наши места.

На Баттле за мировое господство было два соревнования: для диджеев и для эмси. В каждом по восемь участников. Три отборочных раунда, побеждает сильнейший. Баттл был устроен так, чтобы у каждого участника в каждом раунде было по три слота на тридцать секунд, в которые они должны показать себя. Каждый по очереди отрабатывал свой материал и в конце жюри выставляло оценки, основываясь на технике, презентации и реакциях публики.

Эмси выступали первыми, и у других участников просто не было шансов: раунд за раундом мой идол уделывал всех рэперов своей харизмой и остроумием. Грандмастер Каз был объявлен Королем мира эмси, и я больше не мог сдерживаться:

— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАЗ!

Следующими выступали диджеи. В те времена это было главное шоу, ради которого люди и приезжали на фестиваль.

В первом раунде Джеффу как новичку предстояло сразиться с прошлогодним чемпионом — диджеем Чизом. Большинство диджеев сочиняли два-четыре номера и повторяли их в каждой схватке. Но Джефф всю прошлую неделю потратил на то, чтобы придумать девять разных номеров по тридцать секунд. Таким образом ему не пришлось бы повторяться, даже если он пройдет во все три раунда. И он идеально подогнал каждый номер под тридцать секунд. Другие диджеи часто производили плохое впечатление: у некоторых были слишком длинные номера и судьям приходилось обрывать их сигналом, а у некоторых бывали сегменты по двадцать секунд, которые ни к чему не приводили. У Джеффа же каждый номер заканчивался панчлайном ровно через 29 секунд, поэтому сигнал жюри становился финальной нотой его выступления и словно командовал публике рассыпаться в овациях.

Начался первый раунд. Джефф вышел на сцену, слегка взвинченный от счастья, и приветственно протянул руку диджею Чизу. Чиз оглядел Джеффа с ног до головы и отказался принять рукопожатие. Джефф вернулся к своему диджейскому столу: никакого счастья и в помине не осталось, а глаза превратились в ледышки. Если бы Чиз знал, что сейчас произойдет, он бы точно пожал Джеффу руку — а то и отломать попытался бы.

Чиз выступил первым и показал себя очень хорошо. Но Джефф ответил ему одним из любимых звуков Филли — сложным ритмичным скретчем. Публика стала переговариваться и переглядываться, не совсем осознавая, что только что произошло. Чиз пристально смотрел на Джеффа, понимая, что это только начало. Никто из них еще никогда не слышал такого каттинга. Люди от возбуждения стали елозить на стульях. 

Диджей Чиз выдал свой второй номер и снова попал в точку. Публика ревет, жюри выставляет высокие оценки. Затем все затихают и готовятся к тяжелой артиллерии от пацана из Филли. Не церемонясь, Джефф представляет миру свой фирменный «Трансформер-скретч». В 1986 году люди ничего очуменнее не слыхали. И это были лишь первые десять секунд. Он закончил номер, нарезав Pump Me Up Грандмастера Флэша и the Furious Five. В конце той песни есть куплет:

Я кривоногий братишка, других таких не сыскать.

Купил домишко, поселил свою мать.

Джефф нарезал последнюю строчку в таком порядке:

Я купил

Д-

До-

Домишко

Т-в

Т-во-

Т-вою

А потом он задержал пластинку, пока время почти не вышло, и на двадцати девяти секундах, прямо перед сигналом жюри, дал ей сыграть последнее слово:

МАТЬ

Сигнал прозвучал, и публика была просто вне себя. Судьи повскакивали с мест и стали ходить по залу, держась руками за голову. Скретчи Джеффа были такими чистыми, резкими и отточенными, что до людей стало доходить — прямо на их глазах зародился новый вид искусства. Джаззи Джефф дал всем понять, что путь к мировому господству лежал через Филли.

Джефф в тот день был безупречен. Когда все закончилось, Королем мира диджеев 1986 года был объявлен паренек, который всю свою жизнь провел в подвале на юго-западе Филадельфии. Это был мой диджей. Диджей Джаззи Джефф.

После мы вернулись в наш крошечный номер отеля Марриотт Маркиз. Мы понимали, что случилось нечто грандиозное — сами Эрик Би с Ракимом зашли к нам в номер, чтобы лично поздравить Джеффа. Мы еще не понимали, к чему это все идет, но чувствовали, что в нашей жизни загорелся какой-то важный фитиль. 

Мы не спали всю ночь, смеялись, мечтали, строили планы на будущее. Той ночью я впервые осознал, что возможности, которые открывал передо мной хип-хоп, тянутся гораздо дальше, чем я мог себе представить. Мечты родителей о моем будущем всю жизнь сводились к образованию и усердному труду. Я должен был отправиться в колледж и найти хорошую работу. Я должен был продвигаться по миру, как все. И как самопровозглашенный золотой ребенок, я был готов жить так, как от меня того хотели родители. Другого я не мог себе даже представить. 

Но когда мы следующим утром подъехали к моему дому, оставив Нью-Йорк позади, на меня внезапно обрушилось осознание: в колледж я не пойду.

Дана Гудман был при деньгах.

Ростом он был где-то метр семьдесят, довольно крупный, не толстый, но крепкий — казалось, если понадобится, он тебе точно наваляет. Ему было почти сорок и он был одним из старожилов Уиннфилда. Со шпаной на углу он разве что здоровался, считая себя выше этого — у него были дела покруче. 

Дана был младшим братом Лоуренса Гудмана, основателя PopArtRecords — одного из первых хип-хоп лейблов, получивших популярность в Нью-Йорке. Выходец из Филли, Лоуренс уделывал весь Нью-Йорк.

В первые месяцы после возвращения в Филли мы с Джеффом жгли, как не в себя. Джефф почти все время стал тратить на звукозапись, уделяя лишь небольшую часть времени диджеингу. На его магнитофоне мы смогли записать уже шесть или семь треков. Джефф сводил их, как мог, но он все больше становился недоволен своим оборудованием, потому что ему не удавалось добиться на записи того звука, который сидел у него в голове. 

Я как раз недавно купил Sharp 777 — первый бумбокс, специально предназначенный для хип-хопа. Это был один из первых случаев на моей памяти, когда крупная корпорация специально решила ответить на запросы нашего развивающегося сообщества. 777 был тяжеленным и очень громким магнитофоном. Чтобы таскать его на себе, нужно было быть силачом, а таскать его приходилось, потому что эта бандура почему-то разряжала свои 10 дорогущих батареек типа D гораздо быстрее, стоя на земле. Лучшей в этом магнитофоне была функция перезаписи кассет на высокой скорости. Вечером я забирал кассеты, которые мы с Джеффом записывали днем, и всю ночь делал их копии. В те времена каждую копию нужно было записывать целиком по одной. Занятие было утомительным и нудным — очень похожим на строительство гребаной кирпичной стены — но я это делал, потому что без этого никак.

Копии кассет мы раздавали всем подряд. Мне было плевать, знали ли люди в принципе, что такое хип-хоп. Если у вас есть уши и кассетник, то позвольте представиться, я Фреш Принц — вон у меня на штанах написано — и у меня для вас есть кассета, которую вы непременно должны послушать.

Старшая школа Овербрук стояла на улице Хиллтоп, которой заправляла банда из трех десятков чуваков, называвших себя the Hilltop Hustlers — Хастлеры с Хиллтоп. Одним из их лучших рэперов был Стэди Би — племянник Лоуренса Гудмана. Ходили слухи, что они с дядей подписали контракт, и в конце года у него должна выйти запись. Я хотел попросить Стэда, чтобы он передал нашу кассету Лоуренсу, но я-то был совсем из другого района, а уж чем хастлеры с Хиллтоп точно не занимались, так это помощью пацанам из Уиннфилда.

Но тут до меня дошло: Дана Гудман ведь живет в Уиннфилде! Может быть, он согласится передать Лоуренсу кассету. 

У Даны с Лоуренсом, как и у многих братьев, было что-то вроде соперничества. Дана знал, сколько его брат зарабатывает в студии звукозаписи, поэтому хотел открыть свою собственную студию. Он позвонил нам с Джеффом и сказал, что хочет встретиться. Мы пригласили его к Джеффу домой, чтобы он послушал наше выступление.

Дана пришел в темно-синем велюровом спортивном костюме от Серджио Тачини с бело-красными резинками на рукавах и штанинах. Куртка была наполовину расстегнута так, чтобы было видно его семь или восемь золотых цепей, висящих на ужасно волосатой груди. Дана был одним из тех мужиков постарше, которым почти удавалось одеваться, как молодежь — возраст в нем выдавали только скучные серые носки. Дана всегда носил солнцезащитные очки — на улице и дома, днем и вечером, в церкви и на спортивной площадке. Очки всегда были на нем.

В тот день Дана подъехал к дому Джеффа на новенькой четырехдверной Ауди 4000 CS Quattro цвета синий металлик, и тогда я впервые в жизни увидел телефон в машине. Это в принципе была первая машина со встроенным телефоном — там была полноценная домашняя трубка с дисковым набором номера, которая каким-то образом работала из машины. Дана вышел на улицу, его распирало от важности. Он был горластый и импозантный, огромное кольцо на его мизинце сверкало в лучах солнца. Мы с Джеффом стояли на крыльце. Когда Дана нас увидел, он раскинул объятия и заорал своим низким баритоном на всю улицу, чтобы слышали соседи:

— ЙОООУ! ВОТ ОНИ, КРАСАВЦЫ! — показывая на нас с Джеффом. — Во всей красе! Бегите брать автографы! Перед вами диджей Джаззи Джефф и Фреш Принц! Этих пацанов скоро все будут знать!

Он подозвал нас к себе.

— Давайте сюда, не стесняйтесь!

Мы сошли с крыльца к нему. Дана обнял нас, словно любящий отец.

— Шикарно вы всех уделали в Нью-Йорке, показали там, на что способны пацаны из Филли!

Мы с Джеффом заулыбались.

— Да, мы такие, — ответил я.

Тут один из соседей Джеффа, чувак на пару лет постарше по имени Кит, крикнул:

— Э, Дана! Эт че, реально ты? Блин, это ж сам Дана Гудман! Чувак, какие дела?

Кит с Даной пожали руки — это было одно из тех сложносочиненных рукопожатий в несколько этапов, которым пользовалось поколение постарше нас. Еще один элемент, не вязавшийся со спортивным костюмом Даны.

— Как тебя сюда занесло? — спросил Кит.

— Да так, поболтать о делах вот с этими пацанами, — ответил Дана.

— О делах? — Кит взглянул на нас с Джеффом. Его настрой в тот момент слегка изменился, но мы от волнения и по неопытности этого не заметили. Кит позвал Дану в сторонку и наклонился поближе к его уху:

— Ты же в курсе, что это младший братишка Джимми Таунса?

Дана поглядел на Джеффа.

— Брат Джимми Таунса?

Кит еще сильнее приблизился к уху Даны и нашептал что-то, чего мы не услышали.

Дана уставился в землю и покачал головой:

— Все, все, чувак, я тебя услышал. У нас тут чисто бизнес. Просто помогаю пацанам кое с чем.

— Ну смотри.

Кит сказал это громко, специально, чтобы мы услышали. Они с Даной попрощались, и он пошел дальше по улице. 

Дана спустился в подвал. Мы с Джеффом исполнили для него все, что у нас было в запасе. Дана выбрал две песни, которые ему больше всего понравились, одной из них была Just One of Those Days — «Один из тех дней». Это был достаточно медленный ритм на 92 удара в секунду, в котором я читал рэп об одном из тех дней, когда все идет не так. В куплет Джефф вставил сэмпл из песни Ирвинга Берлина Puttin’ on the Ritz — этот рэгтайм 1928 года был первой песней, исполнявшейся в кино межрасовым ансамблем. Микс из серьезной старомодной музыки и современных хип-хопскретчей и ритмов был фирменным коктейлем Джаззи Джеффа. В этом была наша фишка: музыкальная разборчивость и глубокие познания Джеффа идеально сочетались с моим врожденным чувством юмора и умением рассказать историю.

Второй песней Дана выбрал «От девчонок одни беды» — ту самую, которую я сдернул с «Иветт» Каза. В версии для записи Джефф использовал сэмпл из заглавной песни сериала 60-х годов «Я мечтаю о Джинни», а на новенькой драм-машине «Роланд 909» он понизил тон барабанного звука, чтобы получилась басовая партия. В этой песне я пересказывал историю о том случае в подвале Джуди Стюарт, когда мое искусное занятие любовью чуть не привело к обморожению. Дана был просто в восторге и не мог перестать хихикать.

— Йоу, это правда? Колись, реально все так и было?

— Все правда, чувак, — ответил я. — Та еще была ночка.

Он расхохотался.

— Блин, прикольные вы пацаны, да еще и талантливые.

За десятилетия хип-хоп настолько развился, что теперь меня от наших старых песен корежит — они звучат примитивно и занудно. Но по тем временам наши песни были революционными. Мы с Джеффом заигрывали со структурой так, как никто в хип-хопе до нас и не пытался. У нас были припевы без текста, куплеты, которые были наполовину сэмплами, наполовину рэпом. Я писал куплеты, которые складывались в полноценную историю — каждый куплет подводил к последующему, заставляя дослушать до конца, чтобы узнать, чем все кончится. Это было нечто новое, необычное... если позволите, это был фреш.

Дана качал головой в ритм музыке, хлопал в ладоши, притопывал. В конце концов, изобразив, что в него больше не лезет, он сказал:

— Хорош, хорош, вырубай!

Джефф нажал на кнопку «стоп».

Если бы мы были в мультике, в глазах Даны крутились бы знаки доллара. Перебирая пальцами золотые цепи на груди, он заявил:

— Ну что, ребята, давайте-ка запишем пластинку.

Мы с Джеффом от радости как с цепи сорвались. Прыгали, кричали, давали друг другу пятюни. Мы были такими наивными. Думали, все. Позвали мужика домой, он сказал нам «Давайте запишем пластинку», и мы уже звезды. Мы не понимали, что у Даны ничего нет. У него не было ни компании, ни каналов распространения, ни связей на радио или телевидении. Мы были его первым выходом в мир музыки.

Автобиографию можно приобрести на сайте издательства