Опережая время. Как работает инновационный Институт онкологии в центре Москвы

Все необходимое в одном здании

Институт онкологии Европейского медицинского центра (ЕМС) работает на улице Щепкина, 35, уже почти 10 лет, с 2014 года. В здании этого филиала ЕМС институт занимает два этажа. Здесь разместилось все, что необходимо как для диагностики онкозаболеваний, так и для их лечения, вплоть до собственного производства радиофармпрепаратов. Доктора считают свой центр одним из лучших в мире и называют его «моделью большой медицины», объясняя: здесь они имеют возможности для помощи даже самым сложным пациентам.

Высокотехнологичное оборудование для диагностики и лечения — это очень дорого. Поиск квалифицированных специалистов и обучение их работе на такой технике тоже недешевы. Позволить себе это может далеко не каждый онкоцентр. Не везде врачи имеют возможность подробно вникать в случай каждого пациента, а не ориентироваться главным образом на стандартизированные протоколы. Уделить человеку столько времени и внимания, сколько требуется, а не как предписано по графику; быстро выполнить анализы и получить результаты скринингов; не выходя из здания, проконсультироваться с профильными врачами; провести консилиум, при необходимости — международный, и выбрать оптимальный вариант лечения, тут же это лечение начать. В ЕМС на Щепкина работают именно так, слаженно, без лишних проволочек, при этом со строгим двойным контролем каждого действия и назначения.

Три важных момента

«Мы принесли сюда, в Россию, западный подход к лечению онкозаболеваний», — говорит директор Института онкологии ЕМС Салим Нидаль. Доктор Салим Нидаль — международный эксперт по клинической онкологии и лучевой терапии. Он учился и работал в Израиле, стране, известной своими передовыми технологиями в лечении рака, а с 2014 года возглавляет отделение в ЕМС и консультирует пациентов. Созданием Института онкологии руководил сам директор.

«При создании было три важных момента, — рассказывает доктор Салим Нидаль. — Первое: лучшее оборудование. Мы должны были купить высокотехнологичные аппараты и спланировать помещения так, чтобы все было продумано и логично. Второе: самые современные технологии и инженерия. Третье — персонал. Для работы по международным стандартам нужны врачи, медсестры, медицинские физики и другие специалисты, которые должны уметь работать на этой технике. Я набрал людей, и мы отправились в Израиль. Пока два года здесь шло строительство, со мной и другими израильскими врачами они работали в крупной клинике, чтобы научиться всему, что необходимо, и к открытию Института онкологии вернулись сюда. До сих пор большинство из них работает здесь».

«Рак должен погибать изнутри»

Аппаратура, которую использует Институт онкологии, позволяет выявлять онкозаболевания и лечить их, используя современные международные протоколы. При этом технику обновляют, не дожидаясь, пока она выработает свой ресурс, а потому, что, например, появилось нечто новое, более мощное, точное, эффективное.

«Технологии развиваются, и сегодня у нас есть возможность лечить опухоли любого размера и любой локализации, — говорит доктор Салим Нидаль. — Здесь, в Европейском медицинском центре, установлена единственная в России система Varian Edge, с помощью которой мы можем проводить лучевую терапию и радиохирургию с высочайшей точностью и без побочных эффектов, создавая оптимальный план лечения для каждого пациента».

Varian Edge — это высшие международные стандарты. Аппарат еще называют «радиохирургическим лезвием»: его мощный луч фокусируется на цели, не рассеиваясь. Лечение для пациента комфортно и нетравматично. Используемые дозы облучения достаточно велики, чтобы эффективно уничтожать опухоль, при этом безопасны для окружающих тканей. Соответственно, процент благополучных исходов при лечении онкозаболеваний с использованием этой техники гораздо выше, чем обычно. Плюс есть возможность сохранить органы и качество жизни человека после выхода его из больницы.

«Чем точнее аппарат и выше квалификация персонала, тем большую дозу облучения мы можем безопасно применить и тем выше шанс полностью избавиться от заболевания, не получив побочных эффектов, — говорит Дарья Зверева, радиотерапевт и онколог ЕМС. — Подобное оборудование используют, например, в Израиле, США и Швейцарии. Но возможность лечиться дома, общаться с врачами на русском языке, обследоваться после лечения — это очень важно. Ряд случаев позволяет проводить терапию, даже не отрываясь от работы, например, приходить на процедуры вечером, в обеденный перерыв, по выходным. Как правило, самочувствие от лечения на Varian Edge практически не ухудшается — за исключением использования очень высоких доз облучения. Но и тогда это будет выражаться разве что в небольшой усталости, которая проходит за несколько дней. Сейчас мы все чаще говорим о том, что от хирургии в будущем можно будет отказаться, если речь не идет об экстренных случаях. Рак должен погибать изнутри».

Каждый случай уникален

При раковых заболеваниях каждый день или неделя могут стоит пациенту не только эффекта от лечения, но и жизни. Поэтому в работе врачей важна быстрота получения информации, скорость реакции, при этом — взвешенность решений.

Фото: пресс-служба Института онкологии ЕМС

«Здесь мы опережаем время, — говорит заместитель директора института, главный медицинский онколог, профессор Павел Копосов. — За считаные дни мы делаем весь комплекс необходимых исследований, которые позволяют как можно быстрее начать лечение. Есть пациенты, которые уже прошли большой путь по разным онкологическим учреждениям. Если заболевание принимает метастатический характер, то есть распространяется по организму, человек оказывается в ситуации, когда ему не могут проводить никакого противоопухолевого лечения. По стандартным протоколам может считаться, что все возможное сделано. Таким пациентам мы стараемся помочь “поверх стандартов”».

Павел Копосов специализируется на сложных случаях и подчеркивает, что каждая болезнь уникальна и поэтому требует собственного подхода.

«Не бывает двух одинаковых заболеваний, как не бывает двух одинаковых характеров или отпечатков пальцев, — объясняет профессор. — Опухоли отличаются по распространенности, морфологическим характеристикам, молекулярно-генетической гетерогенности, разнородности и так далее. Например, вчера ко мне приходила пациентка, у которой в двух молочных железах три разных вида рака. Как вписать это в некий стандарт? Мы выявили у этой пациентки одну мутацию, поломку в гене, которая вызывает эти три заболевания и вполне может вызвать другие, и будем лечить ее именно тем препаратом, который убьет все три вида рака. Полное геномное секвенирование, генетический паспорт опухоли — этим способом мы можем подобрать лечение, когда другие варианты до этого не помогли».

В подобных сложных случаях ЕМС имеет возможность опираться на международный опыт: именно в кооперации оптимальный вариант найти бывает быстрее. Ряд высокотехнологичных методов диагностики и лечения в Институте возможны благодаря сотрудничеству с зарубежными онкоклиниками, в частности Израиля, Венгрии, Швейцарии. При необходимости ЕМС проводит и международные консилиумы, например с участием специалистов ведущих онкоцентров США, таких как Memorial Sloan Kettering, MD Anderson Cancer Center, John Hopkins Oncology Center. Это помогает выдвигать разные версии и находить подходящие решения в самых сложных случаях.

Настрой много значит для выздоровления

Особенное внимание врачи института уделяют психологической поддержке пациентов и их семей. «Настрой много значит для выздоровления, — говорит Павел Копосов. — Поэтому я беседую с каждым своим пациентом столько, сколько нужно. Он и его родственники имеют возможность задать нам все вопросы, рассказать все, что хотят. Человеку очень важно выговориться на профессиональном приеме. Да, у нас есть служба психологов, но и сами наши онкологи по сути психологи».

Не менее важна максимальная безопасность лечения. Благодаря технологиям в ЕМС сегодня можно сохранять органы и их функции, что часто невозможно при хирургическом лечении. Перед лучевой терапией можно заморозить сперму и яйцеклетки, чтобы пациенты, выздоровев, имели возможность стать родителями. Чтобы не выпадали волосы, использовать специальные термошлемы. ​«Правда, брови сохранить мы не можем, но наш врач-дерматолог может сделать таким пациентам 3D-татуаж бровей», — говорит профессор.

Система сработала

По словам доктора Салима Нидаля, продуманная им система по организации Института онкологии сработала. «Сегодня у нас есть необходимый подход к лечению, — констатирует он. — Здесь работают врачи с большим желанием сделать лучшее, что возможно, с огромной мотивацией учиться, узнавать новое, следить за каждой новостью в отрасли. Здесь есть необходимая техника — все, что нужно, чтобы лечить людей не только хорошо, но и в краткие сроки. Даже среди коммерческих онкоцентров и институтов нечасто встретишь клиники настолько хорошо оснащенные, как Институт онкологии ЕМС, и функционирующие так же быстро. Главное, работающие в первую очередь в интересах пациента. Скажу вам честно: я планировал организовать тут работу института и отправиться назад в Израиль. Но, когда все было готово, осознал, что хочу остаться и работать здесь. Я понял, что создал клинику своей мечты».

Автор: Наталья Разумцева

Предупреждаем о необходимости получения консультации у врача (специалиста) по оказываемым услугам и противопоказаниям.

Реклама
АО «ЕМЦ»