«Оттягивать неизбежную катастрофу». Фрагмент из биографии Анастаса Микояна

Торговля с Гитлером

Итак, подготовка к большой войне велась в СССР начиная с середины 1930-х годов, по нескольким направлениям. В первую очередь — перевооружение армии. Затем — общее укрепление экономики, транспортной системы: строительство железных дорог, обеспечивающих мобильность войск, создание резервов и запасов вооружений, боеприпасов и продовольствия. Наконец, обновление командного состава: те самые «чистки». Опять же, историки оспаривают все цифры репрессий среди командиров РККА. До 40 тысяч вроде бы, но могло быть и больше.

С чистками в рядах армии Сталин, по общему мнению, перестарался, убрал слишком многих. Микоян придерживается того же мнения.

В книге Анастаса Микояна, а также в книгах, ему посвященных, нет никаких упоминаний о том, что СССР собирался первым напасть на Германию. Зато есть другое четкое заявление: Сталин рассчитывал, что война начнется не ранее 1943 года. Цель Сталина была всеми способами оттягивать неизбежную катастрофу. Одним из таких способов стало активное торговое и военно-техническое сотрудничество с гитлеровской Германией. Микоян здесь сыграл ведущую роль.

В январе 1938 года Сталин передвинул его с поста главы Наркомпищепрома на пост народного комиссара внешней торговли. Через год Микоян уже вел переговоры с Карлом Шнурре, сотрудником Экономического управления МИД Германии (между прочим членом НСДАП). Кроме Шнурре, упоминается также начальник Экономического отдела МИД Карл Риттер. С советской стороны, кроме Микояна, в переговорах участвовал торговый представитель СССР в Германии Евгений Бабарин. С Микояном также активно контактировал посол Германии в СССР граф Вернер фон дер Шуленбург.

Девятнадцатого августа 1939 года было подписано торгово-кредитное соглашение на сумму 180 миллионов марок, в феврале 1940 года — новое соглашение, на этот раз — почти на миллиард марок. Всю работу по разработке соглашений и выполнению обязательств курировал Микоян. Германия обязалась поставить в СССР более 500 наименований образцов военной техники, включая танки, самолёты, корабли, а также промышленное оборудование. В обратную сторону поехало советское зерно и нефть: и того и другого — по миллиону тонн.

Отдельных хлопот стоили цветные металлы и каучук. С 1939 года Германию с моря блокировал английский военный флот, все немецкие торговые суда задерживались. Руководство рейха искало обходные пути для закупок остродефицитного сырья, и такой путь был найден: через советскую территорию. По разработанной схеме рейх оплачивал две трети закупаемого олова, кобальта и никеля. СССР, в счёт кредита, добавлял еще треть. Металлы и каучук ввозились в СССР по советским документам, в основном морем через Владивосток, и далее по железной дороге доставлялись в Германию. Разумеется, для английской разведки эта схема не стала секретом, и в 1940 году англичане пытались блокировать тихоокеанский торговый путь. Тогда Микоян предложил перенаправлять суда в хорошо знакомый ему порт Петропавловска-Камчатского. Для этих целей порт стали реконструировать.

В сентябре 1940 года Микоян направил Сталину докладную записку, указал, что в портах Англии, Ирландии, США, Южной Америки задержаны более 50 кораблей с советским грузом, на том основании, что груз предназначен для транзита на территорию Германии.

Советские инженеры и раньше стажировались в Германии. Тот же металлург Иван Тевосян в 1930 году несколько месяцев проработал на заводах Круппа. В 1939 году Тевосян снова поехал туда же — во главе внушительной комиссии специалистов. Их допускали на немецкие военные заводы, показывали новейшую технику. Образцы отправлялись в СССР. Советские военные специалисты получили для изучения немецкие танки, артиллерию, взрывчатые вещества, пять истребителей «Мессершмитт» Ме.109, пять «Мессершмитт» Ме.110, пять легких бомбардировщиков «Дорнье» Do.215. По требованию советской стороны все машины поставлялись в боеготовом состоянии, то есть с вооружением и полным боекомплектом. Далее, от немцев требовались чертежи и вся техническая документация. Вся техника была всесторонне испытана на полигонах, а затем разобрана до винтика.

Курьезный случай произошел с возвращением делегации советских инженеров из Германии: все они отозвались о немецкой военной промышленности с большим уважением, а некоторые и с восхищением, но их обстоятельные доклады только усилили тревогу Сталина относительно будущей неминуемой войны.

Поставки образцов вооружения сочетались с массированными поставками промышленного оборудования: одних только металлорежущих станков из Германии было завезено более 5 тысяч.

Оценки масштаба этой деятельности таковы. Общая доля советского импорта в Германию в 1940 году — 7,6 процента, экспорт из Германии в СССР — 4,5 процента. Не так много. Но зато по обороту с третьими странами, производимому через территорию СССР, цифры совсем другие (а это прежде всего цветные металлы и каучук) — экспорт 49 процентов, импорт — 59 процентов. Иными словами, половина всех цветных металлов и каучука в 1940 году была ввезена в Германию через территорию СССР.

В этой истории есть любопытные особенности. Оба лидера — и Сталин, и Гитлер — вмешивались в работу ведомств, ответственных за торговлю, и внимательно следили за выполнением обязательств. Ответственные лица обеих сторон докладывали наверх, что партнеры хитрят. Микоян жаловался Сталину, что немцы вместо новых образцов вооружения подсовывают устаревшие. Примерно такие же доклады ложились на стол Гитлера: русские задерживают поставки либо привозят не то. В ответ спускались приказы: все обязательства выполнять аккуратно и в оговорённые сроки. В итоге советская нефть и советское зерно поставлялись в Германию вплоть до середины весны 1941 года.

Почему так происходило — секрета нет. Сталин рассчитывал в лучшем случае столкнуть рейх с Англией; такое противостояние обескровило бы обе стороны конфликта, СССР выигрывал время и получал политические выгоды. В худшем случае — по мысли Сталина, СССР получал выигрыш во времени, примерно два года. Гитлер понимал это и подыгрывал Сталину. И тот и другой считали себя хитрее и дальновиднее оппонента, а британская дипломатия на этом играла.

Есть альтернативное свидетельство тех событий — воспоминания генерала армии Василия Маргелова, главкома ВДВ. Маргелов оставил объёмистые мемуары, а у меня была возможность их внимательно изучить и даже получить комментарии и советы его сына, Александра.

Василий Маргелов в 1939-м будучи военным разведчиком участвовал в событиях, известных как раздел Польши. Он пишет, что получил приказ добыть образцы новейшего немецкого противогаза. Он выехал с группой советских старших офицеров, для переговоров с такой же группой немецких офицеров; переговоры происходили на польском хуторе и касались собственно линии разграничения. Пока офицеры вели переговоры, Маргелов убил ножом двух немецких солдат, забрал у них необходимые ему противогазы, а тела утопил в отхожем месте. Эта история, рассказанная выдающимся полководцем, показывает советско-германские отношения 1939 года совсем в другом свете. Не было и не могло быть между Советской Россией и нацисткой Германией ни союза, ни дружбы — взаимодействие этих систем можно назвать «временным обоюдовыгодным противостоянием».

Торговля длилась с сентября 1939 по весну 1941 года, более полутора лет. Микоян контролировал весь процесс и отчитывался перед Сталиным. Масштабные закупки цветных металлов Германией подтолкнули Сталина к идее создать собственные стратегические запасы ценного сырья. Это дело он поручил Микояну. Все делалось в строжайшей тайне, и даже — уникальный случай — безо всякого участия НКВД. Осуществовании секретных складов знали лишь четверо: сам Сталин, Микоян и двое непосредственных исполнителей, работников таможенного управления: А.Д. Крутиков и Н.П. Васильев.

На закупки только в 1939 году было потрачено больше миллиарда рублей. На таможенных складах копились каучук, олово, медь, цинк, свинец, алюминий, никель, кобальт, висмут, кадмий, магний, ртуть, молибден, алмазы, ферровольфрам, феррованадий, ферромолибден, феррохром, ферромарганец, ферротитан, ферросилиций. В самые тяжёлые первые годы войны это сырьё позволило советской военной промышленности работать более или менее бесперебойно

Писать о Великой Отечественной войне очень тяжело. Думаю, чем больше времени пройдет, тем труднее будет.

Моему поколению немного легче: мы, хотя сами и не воевали тогда (и даже не родились), по крайней мере помним рассказы наших воевавших дедов. Мы помним советский культ Победы, пионерские линейки у Вечного огня, и в нас намертво въелись, впечатались официальные клише той эпохи: «Беспримерный подвиг», «Никто не забыт, и ничто не забыто» и т. д. Сейчас, когда мы пытаемся сказать что-то свое о Великой Отечественной, мы неизбежно скатываемся в клише. Это был объективно беспримерный подвиг, сотворённый десятками миллионов мужчин и женщин и на фронте, и в тылу. Но мы не хотим оперировать старыми клише, мы намерены добавить что-то свое, у нас есть на это право.

Мы читаем новую литературу о той войне. Нам известны и новые клише, появившиеся в конце 1980-х и в 1990-е. «Завалили трупами», «четыре миллиона изнасилованных немецких женщин». Отчаянные — и жалкие, прямо скажем, — попытки девальвировать Победу.

Одним из путей такой девальвации является обсуждение вопроса ленд-лиза — военной и экономической помощи западных стран, в первую очередь США, оказанной Советскому Союзу в период войны. Все поставки по лендлизу организовывал и контролировал народный комиссар Анастас Микоян.

Но прежде чем перейдем к теме ленд-лиза, упомянем о действиях Микояна в самые критические, самые страшные первые месяцы войны.

Неразбериха. Финская кампания

С большим раздражением Микоян пишет об административной неразберихе в верхнем эшелоне власти СССР. Одна из глав его книги так и называется: «Реорганизационная чехарда перед войной».

С 1918 года в стране существовала специальная организация, координирующая действия РККАи народного хозяйства—Совет труда и обороны (СТО). В1937-м СТО был упразднён, вместо него возник Комитет обороны при Совете народных комиссаров, и одновременно всё при том же СНК учрежден дублирующий орган — Экономический совет. Причём обе структуры возглавил один и тот же человек — председатель СНК СССР Вячеслав Молотов. Микоян работал в обеих структурах. В сентябре 1939 года Сталин убрал Молотова с поста главы Экономсовета, назначил на место Микояна. «Я не хочу плохо говорить о Молотове, — пишет Микоян. — Но вообще-то он был негибким, неоперативным, любил длительные совещания, где сам мало говорил, думаю, потому, что он заикался, а это его угнетало, но он любил всех выслушать. Кроме того, Сталин занимал Молотова на всяких совещаниях, часто вызывал к себе, одним словом — держал около себя. Поэтому Молотов и не мог более оперативно работать в Экономсовете».

В марте 1940 года, после того как закончилась Советско-финская война, Сталин опять поставил Молотова председателем Экономсовета, а Микояна сделал его заместителем.

Советско-финская война — Зимняя война — формально закончилась победой СССР, на деле же продемонстрировала слабость РККА. Потери были огромны: более 130 тысяч убитыми и пропавшими без вести. Сталин во всём обвинил Ворошилова и 7 мая 1940 года сменил его на командарма Семена Тимошенко, повышенного в звании до маршала Советского Союза. Начальником Генштаба стал Георгий Жуков. Однако на деле боевыми действиями на Карельском перешейке руководил Сталин, и все просчеты той войны — это прежде всего его личные просчеты, и просчеты созданной им системы. Достаточно сказать, что в 1939 году в Генеральном штабе РККА имелись подробные чертежи всех укреплений линии Маннергейма, добытые советской разведкой, но об этом Сталину не доложили.

Маршал Ворошилов на той войне отметился нововведением: с января 1940 года в армии стали выдавать «наркомовские сто грамм» — порцию водки или разбавленного спирта. Якобы для того, чтобы солдаты легче переносили морозы. Хотя любой врач знает (и тогда знал), что употребление любого алкоголя при низких температурах дает обманчивый кратковременный «согревающий» эффект, а затем, наоборот, приводит к переохлаждению. Впрочем, традиция была сохранена и во время Великой Отечественной.

Однако существует подписанное Сталиным постановление Государственного комитета обороны от 6 июня 1942 года, направленное Микояну. Постановление предписывает выдавать водку ежедневно только в частях передовой линии. Всем остальным — тыловым и отведённым в резерв — сто грамм полагались только в дни праздников: на Новый год, в годовщину революции и т. д. (причем в число праздников, когда наливали абсолютно всем, попал и День физкультурника, 19 июля).

И сам Микоян, в своей книге воспоминаний, и Молотов, чьи откровения зафиксированы Феликсом Чуевым, обязательно упоминают принципиально новый тип стрелкового оружия финских солдат: автоматы или пистолетыпулемёты. Финны были вооружены автоматами «Суоми» собственного производства. Автомат был тяжелым — 7 килограммов, и не очень совершенным, чувствительным к грязи, но зато мог выпускать очереди в 70 патронов (в зависимости от емкости магазина). А солдаты Красной армии воевали винтовками Мосина — очень надежными, но за один раз производящими лишь один выстрел. По версии Микояна и Молотова именно финские скорострельные автоматы стали одной из главных причин провалов Красной армии в Зимней войне с Финляндией.

Красная армия была скомпрометирована, международный военный престиж СССР сильно подорван. Офицеры вермахта, участвовавшие в Зимней войне на стороне финнов в качестве военных советников, докладывали в Берлин о фатальном отставании РККА и в технике, и в снабжении, и в организации тыловых служб. Парадоксальным образом эта информация укрепила Гитлера и его генералов в уверенности, что СССР не готов к большой войне: если финны смогли успешно противостоять русским дивизиям, то германская военная машина справится и подавно.

Сгоречью Микоян пишет, что члены Экономсовета Лев Мехлис и Ефим Щаденко были в принципе мало компетентны в вопросах современных способов ведения боевых действий, а также и в экономике, зато отличались личной преданностью Сталину. Маршал Семен Буденный тоже никак себя не проявил.

Совет по оборонной промышленности (подразделение Экономсовета) возглавил Николай Вознесенский — крупнейший экономист, но кабинетный учёный, имевший тогда мало опыта практической работы. Причем он одновременно еще и возглавлял Госплан.

Совет по металлургии и химии возглавил Николай Булганин, финансист, вообще ничего не понимавший ни в металлургии, ни в химии.

Мехлис, Щаденко и Буденный затем были выведены из Экономсовета, введены Каганович и Берия. Но непрерывные перестановки не только не дали нужного результата, но и ухудшили ситуацию, и через год, весной 1941-го, перед самым началом войны, Сталин упразднил и Комитет обороны, и Экономсовет, их функции переложил на новый орган управления: Бюро Совнаркома, под председательством того же Молотова. Первым заместителем стал Вознесенский, другими заместителями — Микоян, Булганин, Берия, Каганович, Андреев.

И что же? Это Бюро просуществовало вплоть до конца июня 1941 года и затем тоже было упразднено. В условиях войны стране нужен был принципиально новый военногражданский штаб, облеченный самыми широкими полномочиями, фактически — высшая властная инстанция.

Идея создания такого штаба принадлежала отнюдь не Сталину.