Андрей Клюкин: «Дикая Мята» — это как фабрика Энди Уорхола

Когда и как пришла идея создать фестиваль «Дикая Мята»? 

Когда-то я был продюсером «Нашествия», и это была мощная школа, которая подготовила меня к созданию собственного фестиваля. Когда ты занимаешься организацией мероприятий от какого-то медиа или радиостанции, ты обязан находиться в рамках формата, заданного сверху. Меня это не очень устраивало. Я меломан с большой наслушанностью и глубоко вовлеченный в музыку. Заниматься фестивалем, формат которого ты не поддерживаешь на все 100%, для меня не очень органично. В искусстве необходимо любить то, что делаешь, иначе все превращается в самообман.

Понимая это, мы с друзьями начали делать «Дикую Мяту», которой в этом году исполняется 16 лет. «Дикая» — потому что ту независимую музыку, которая мне нравится, я называю «дикорастущей». Если говорить именно о музыке, то наш фестиваль отличается от других тем, что мы смело и спокойно приглашаем выступать новых музыкантов, которые позже, к нашей радости, становятся хедлайнерами не только у нас, но и на других фестивалях. Можно сказать, что мы отчасти задаем тренды, но ориентируемся при этом только на самобытных и интересных в музыкальном плане исполнителей.

«Дикая Мята» старается делать взаимодействие музыкантов и гостей как можно более комфортным. Посетители нашего фестиваля должны быть окружены комфортом, не свойственным для опен-эйров. Это необходимо, чтобы зрители получали удовольствие от музыки, не заботясь о бытовых вопросах. Для этого мы установили фонтанчики с питьевой водой, сделали дорожки с освещением, обеспечили поле бесплатными душевыми с горячей водой, построили комнату матери и ребенка, стационарный медпункт и даже бассейн. На каком другом фестивале вы увидите бассейн? Начиная с этого года у каждой палатки на поле будет свое уникальное место, кемпинг превратится в мини-городок с улицами и номерами домов. Впоследствии на фестивале появятся адресные сервисы, когда в палатку, скажем, можно будет заказать кофе или сэндвич. 

Насколько комфортно жить в палаточном лагере?

На территории проведения «Дикой Мяты» продуманы три палаточных лагеря: тихий — семейный, шумный — для меломанов и «средний» по уровню шума — для тех, кому не очень мешают отдаленные, но постоянные звуки музыки. Конечно, жить в палатке не так комфортно, как в гостевом доме или отеле, но ведь большинство едет именно за этой атмосферой, романтикой. Со своей стороны мы сделали все, что было в наших силах, чтобы людям было максимально удобно и просто расположиться в кемпинге. Тут можно помыться и зарядить гаджеты, есть Wi-Fi, кипяток, чтобы заварить чай или кофе, и много чего еще.

Почему фестиваль проводится именно под Тулой?

Изначально «Дикая Мята» проводилась в Москве, но со временем фестиваль перерос городское пространство. Нам требовалась территория больше. Поэтому сначала мы переехали в Калужскую область. Туда к нам приехали девушки из тульского медиахолдинга и предложили поддержку фестиваля. Мы согласились. Со временем благодаря их работе все тульские радиостанции начали говорить про «Дикую Мяту», это привлекло внимание местного губернатора, и он предложил нам переехать в Тульскую область. И сейчас я понимаю, что это судьба: не мы выбрали место — место выбрало нас. 

Это поле удивительное. Сверху оно похоже на подкову, с трех сторон окруженную рекой Вашана. На санскрите это означает «течение добра». В конце XIX и начале XX века это место было своего рода культурным кластером, здесь отдыхали и работали Чехов и Станиславский, писал картины Левитан. Рядом с этим полем — усадьба «Поленово» и дача Цветаевой. В итоге я понял, что хорошо делать фестиваль, если живешь рядом со своим детищем. И поэтому я вслед за «Дикой Мятой» переехал на это легендарное поле, где и живу вот уже второй год. Мысли о культурной преемственности укоренили меня в этом решении, я понял, что все идет правильно. Кстати, в свое время на этом поле выращивали капусту, а капуста забирает из земли все, оставляя один песок. Поэтому никакой слякоти и грязи на поле нет. Редкий фестиваль может таким похвастаться.

Какую музыку гости фестиваля услышат в этом году?

Фестиваль не менял свою ДНК за время существования. Как и задумывалось, здесь снова прозвучит музыка, которая является результатом чистого творчества и самореализации талантливых людей. Тут нет места продюсерским проектам, созданным ради линейного дохода. Мы существуем вне определенных канонов и жанров — речь идет об инди-музыке во всех ее интерпретациях. Совершенно точно у нас не будет звучать шансон и коммерческая эстрада, к остальному мы открыты. Когда я включаю региональные радиостанции во время поездок, мне становится жутковато. Музыка, звучащая в их прямых эфирах, — свидетельство расчеловечивания. И если мы как-то сможем притормозить этот процесс — значит все будет не зря. Потому что искусство — это единственное, что отличает человека от животного.

Мы всегда стоим на одних и тех же позициях, каждый раз стараемся совершить ряд музыкальных открытий, дать площадку для выступления артистам, которые вскоре заявят о себе на широкую аудиторию. Так происходит каждый год. Конечно, мы только предоставляем артисту возможность проявиться, а к успеху музыкант идет сам благодаря трудолюбию и, конечно, данному Богом таланту.  

А еще мы всегда приглашаем ряд исполнителей, чьи песни можно было бы петь хором. Это важный момент единения поклонников фестиваля. Например, в этом году будем в честь сорокалетия «Наутилуса Помпилиуса» петь песни с Вячеславом Бутусовым. Конечно, будут и наши фестивальные любимцы — The Hatters, ZOLOTO, Drummatix, Нейромонах Феофан. Без них сложно представить наш фестиваль.

На территории фестиваля работает круглогодичный арт-кемп. Что это такое? Кому это было бы интересно?

Все началось с того, что владелец компании HoltsovHouse Артемий Хольцофф подарил нам в 2021 году дом, в котором команда фестиваля могла работать, не покидая родное поле. Дальше, работая над фестивальной инфраструктурой, строя дорожки, водопровод, проводя электричество, интернет, возводя подиумы и стационарные рестораны, мы пришли к тому, что теперь использовать эту инфраструктуру можно 365 дней в году. Фестиваль «Дикая Мята» за эти годы заслуженно снискал репутацию честного, чистого, светлого, яркого проекта, который одинаково хорошо относится и к артистам, и к зрителям, и к партнерам. Со временем появились дома для проживания, а в них мебель, студия звукозаписи, концертный клуб, арт-амбар, маяк, бассейн, салон аппаратного массажа. И все это вместе стало арт-кемпингом «Дикой Мяты». 

За два года мы превратились в этакое Переделкино, только не для писателей, а для музыкантов. Здесь теперь проходит по 2–3 концерта в неделю, работает выездная музыкальная школа для детей, курсы для начинающих артистов, творческие встречи, кинопоказы. Работает библиотека, лекторий, проводятся мастер-классы. Но главное — арт-кемп «Дикой Мяты» стал местом творчества и коллабораций для огромного количества артистов. Творческая жизнь кемпа напоминает то, что происходило на «Фабрике» Энди Уорхола.

Сейчас я понимаю, насколько мне не хватало такого кемпа в молодости. Если бы нечто подобное происходило со мной, моя судьба сложилась бы другим образом, я бы не потратил так много времени впустую. Ребята, которые занимаются здесь самореализацией, подпитывают друг друга энергией творчества и гораздо быстрее получают признание в музыкальных кругах. 

Мне бы очень хотелось создать на базе этого кемпа полноценную арт-школу, выпускники которой отличались бы от выпускников обычных школ более глубоким знанием искусства. Только человек может создавать прекрасное, писать стихи, плакать над выдуманной историей. Мы можем создавать абсолютно новые миры. Мне кажется, об этом надо напоминать как можно чаще, чтобы жизнь большинства не сводилась к каким-то утилитарным вещам. В противном случае мы будем уже не Homo Sapiens. К тому же профессии будущего однозначно будут связаны с искусством и культурой, потому что это единственная сфера, в которой нейросети и роботы никогда не заменят человека.

Сложно ли сегодня организовать фестиваль? 

Да, это сложный процесс. Организация безопасности и комфорта гостей и артистов — очень сложная и затратная история. Мы же не просто ставим сцену, заборы и туалеты. Мы должны постоянно думать над тем, как устроить освещение в палаточном лагере, как обеспечить людей горячей водой — ее приходится везти на поле цистернами, хранить в огромных емкостях, а еще оплачивать тысячи киловатт электричества, чтобы нагреть эту воду.

Насколько хорошо в России развита культура проведения и посещения фестивалей под открытым небом?

У нас пока нет сложившейся фестивальной культуры. Для начала следует развести два явления — крупные фестивали и городские концерты, которые хоть и проходят под открытым небом, но в черте города. Для меня это в большей мере просто городские праздники без определенной атмосферы, которая складывается из тысячи красок и нюансов: танцев под звездным небом, ожидания рассветов, песен у костров… 

Давайте для удобства представим, что в России проводится примерно 10 ежегодных крупных фестивалей, на каждый из которых, допустим, продаются 20 тысяч билетов (в реальности эти цифры меньше). Получается всего 200 тысяч зрителей. В нашей стране живут 140 миллионов человек. Значит, к фестивальной культуре приобщен 0,1% населения. Это значение на уровне статистической погрешности. Фестивальная культура в России находится в зачаточном состоянии. 

Причины такого положения дел две. Первая — организаторы российских фестивалей долгое время относились к своей работе неподобающим образом. Они не создавали инфраструктуру, где можно было бы слушать музыку, сохраняя человеческий облик. Вместо фестивалей зрителям долгое время предлагали забор, туалет, кривенькую сцену и алкоголь. В массовом сознании такие мероприятия стали восприниматься как пьянка под открытым небом, где все побесились и уснули в грязи. С этим имиджем «Дикой Мяте» и другим хорошим фестивалям, которых становится больше и больше, приходится бороться годами.

Вторая причина — отсутствие смыслов, концептов, вокруг которых выстраиваются фестивали. Сотни литров пива, которые можно выпить под открытым небом, не являются таким смыслом. Меня радует, что сегодня это стали понимать.

Беседовал Алексей Черников