Игорь Маркин: Я начал коллекционировать, когда надо было закрыть дыру от гвоздя в новой квартире

Вы один из главных коллекционеров России. Как вы пришли к коллекционированию?  

И. М.: В конце 1990-х у меня появилась необходимость закрыть дырку на стене в новой квартире. Я уже тогда был мелким бизнесменом и купил какую-то недорогую квартиру. Ту дыру я случайно закрыл Яковлевым, Зверевым и еще чем-то. Работы Яковлева и Зверева повесили где-то около коридора, и, проходя мимо них каждый день, я увидел, насколько это на меня действует. Я не мог отвести от них взгляд, не мог просто пройти мимо. Как симпатичная женщина не может пройти мимо зеркала — она обязательно остановится и начнет прихорашиваться. Так же и я «прихорашивался» у этих работ. И тут у меня, наверное, крыша поехала — я стал покупать и другие работы. 

Есть ли российские или зарубежные коллекционеры, на которых вы ориентируетесь или которыми вы восхищаетесь?

И. М.: Павел Третьяков был моей ролевой моделью, но он серьезный, а я не очень. Тем не менее его дом в Лаврушинском и мой в Хлыновском стали очень похожи, когда открылся Музей АРТ4 — с разницей в полтораста лет между Третьяковской галереей и Музеем АРТ4. 

По какому принципу вы собираете работы художников?

И. М.: Раньше было легко: изучал историю искусств и пользовался советами профессионалов. В последнее десятилетие мы сами создаем эту историю, стало тяжелее выбирать работы для покупки, ответственности больше. В будущее берем не всех. В тучные нулевые покупал зарубежных художников. Сейчас совсем не до этого.

Можно ли назвать Музей АРТ4 экспозицией вашей личной коллекции?  

И. М.: Так было после его открытия в 2007 году. Да, это была экспозиция личной коллекции с небольшим пространством для выставок. Потом концепцию полностью изменили. Дело в том, что на постоянную, статичную экспозицию люди не идут — они теряют интерес. Держать музей открытым ради собственной экспозиции не стоит, даже небольшие изменения там не привлекают внимания. Поэтому все очистили, стали делать выставки, а экспозицию — лишь иногда. Так как я сам нуждаюсь в просмотре своих же работ в коллекции для того, чтобы делать новые покупки, новые работы смотреть, не забывать о старых, то мне иногда просто необходимы выставки из экспозиции. И вот такой экспозицией была «Щель», которая только что закончилась. После ярмарки ТУПИК и спустя пару месяцев, когда мы будем на весь музей делать временные выставки, наверное, мы опять повторим «Щель», но с другими работами.

Весь год вы показывали выставки победителей первой ярмарки ТУПИК. Сейчас открываете ее во второй раз. В чем заключается концепция ярмарки и в чем ее отличительная особенность от других подобных российских мероприятий?  

Лиза Бобкова: Почти два года назад я придумала ярмарку, в которой главным отличием будет посвящение стендов именно художникам, а не галереям. Имея длительный опыт работы с самыми разными галереями, я, как художница, выступаю за либерализацию возможностей авторов, соблюдая этику отношений в арт-мире. Это позволяет шире представить разнообразие практик художников, потому что, когда в ярмарках участвуют галереи, включается много личных фильтрующих факторов: с кем галерея работает, с кем из художников она в хороших отношениях, с кем в плохих, кого-то они не хотят показывать на ярмарках два года подряд, кто-то присутствует сразу на трех стендах, а работы примерно одни и те же и там, и там. Здесь же благодаря структуре ярмарки ТУПИК и наличию open call мы избегаем этих ошибок. В ярмарке могут принимать участие как сотрудничающие с галереей художники, так и другие. Участие бесплатное, ярмарка берет процент с продажи работы. Отбирает работы команда музея, Игорь Маркин и я. Проект был задуман как взаимопомощь друг другу, когда в 2022 году продажи современного искусства упали, а в больших ярмарках не могли участвовать все желающие художники, многие из них оставались на обочине.

По какому принципу вы выбрали художников — участников ярмарки в этом году?  

Л. Б.: Состав участвующих делится на две равных части: художники, прошедшие уже упомянутый open call, и приглашенные на ярмарку нашей командой. Музей АРТ4 всегда отличался особенной выставочной повесткой, которую хочется сохранить именно сейчас. Также мне было важно видеть художников, интересно работающих с материалом, не отдающих производство искусства на сторонний продакшн и имеющих свою особенную прожитую историю. Еще получилось выставить несколько минималистичных работ, которые вы бы точно не встретили на ярком вибрирующем blazar или статусной Cosmoscow.

Есть ли среди представленных работ и художников ваши фавориты?  

Л. Б.: Куратор проекта обязан отвечать за каждого автора, и я не могу сказать, что вот этот художник мне нравится, а этот не очень.

Чего ждать от Музея АРТ4 в следующем году, какие проекты и выставки?

И. М.: В январе будет выставка «Война и мир» Саши и Льва Бородулиных — о войне Судного дня в Израиле. Дальше мы стараемся не заглядывать, живем фактически одним днем.

Недавно вы объявили об открытии ART4 в Лондоне. Что это — отражение концепции московской галереи или что-то совсем новое?

И. М.: Это новый проект, который открываем мы с Лизой. Название ART4 совпадает с названием московского музея, но сейчас это совпадение почти случайно. Возможно, когда-то в далеком будущем оно сработает позитивно. Первая выставка тоже в январе — Димы Филиппова. Вот в Лондоне у нас как раз план длинный: ряд выставок и участие в двух-трех европейских ярмарках.

Беседовала Александра Адаскина