7 маршрутов, по которым можно отправиться, просто открыв книгу

Нью-Йорк

Руби Намдар «Разоренный дом»

Главный герой — нью-йоркский еврей, которому за 50. Он публикует эссе в The New Yorker, живет в безупречной квартире в Верхнем Вест-Сайде и ведет семинары по «сравнительной культуре» в Нью-Йоркском университете. И этому элегантному человеку по имени Эндрю Коэн со «старомодными часам на его левом запястье, очками для чтения в карикатурно массивной оправе и копной уорхоловских волос с игривой проседью» очень «идет» большой и шумный город начала нового века, который мы видим глазами героя: он готовится к занятиям, навещает мать своей подруги, болтает с президентом университета, курсирует между Хэмптоном и светскими событиями. Привилегированный педант-интеллектуал с весьма патриархальными устоями чувствует себя среди известных достопримечательностей и модных кофеен как дома, но корни все равно дают о себе знать. В романе, за который Намдар получил в Израиле премию Сапира (единственный удостоенный ее экспат!), автор не мог не задаться вопросами разных культур и верований, вопросами настоящих жизненных ценностей, а не внешней атрибутики. Древняя еврейская святость настойчиво просачивается в легкомысленное нью-йоркское настоящее. И роман — как раз об этом: о том, как жизнь не самого обаятельного на свете франта вдруг оказывается частью драматической и древнейшей истории еврейского народа.

Корфу

Джеральд Даррелл «Моя семья и другие звери» 

Книга эта, несмотря на всю ее комичность и одновременно драматизм, автобиографична, ведь Джеральд Даррелл оказался на Корфу в десятилетнем возрасте вместе со своей семьей (прототипы главного героя книги и его близких) и прожил там четыре года, сменив несколько вилл. Все они есть в книге — с очень точными цветовыми описаниями (белоснежная, землянично-розовая, нарциссово-желтая…). Автор показывает и пейзажи, и ароматы, и звуки острова: солнце, бродящее по горам, лазурь моря, крики чаек, легкий ветерок, оливы, апельсины, пряности. Не менее кропотливо и со всей внимательностью описывает Даррелл и животных, которыми так увлечен главный герой. На глазах читателя семья обживается на новом месте, знакомится с его укладом, скоростью жизни, правилами. Море и яркое солнце оказываются ближе, чем когда-либо (и здесь главное — смотреть в книгу, а не в окно!).

Франция

Питер Мейл «Год в Провансе» 

В Провансе мечтают побывать все — от российской поп-звезды до среднестатистической британской пары (как и герои книги). Но вот незадача: побывать и пожить — это очень разные вещи. Несомненно, это очаровательная провинция, полная гастрономических радостей и архитектурных древностей: Менерб с его слоганом «Жизнь прекрасна» и Домом вина и трюфелей, Лакост с «тощими» домами и ужином из шести блюд в сопровождении розового шампанского в ресторане «Ле-Семьян», нетуристический Экс-ан-Прованс с уютными магазинчиками, где продают калиссоны, с фонтаном на центральной площади и платановой рощей. Но год жизни в Любероне делает любого приезжего другим человеком, который понимает местное наречие, играет в boules, всерьез наслаждается козьими бегами и знает «правила игры» на юге «родины круассанов». Как бы ни были хороши у Мейла описания городков и достопримечательностей, книга эта, конечно, про людей и внутреннюю культуру.

Санкт-Петербург

Арина Обух «Следующая остановка — "Пионерская-стрит"»

Петербург Пушкина, Достоевского, Блока, Гумилева и Ахматовой. Теперь вот можем познакомиться с Петербургом Арины Обух. У молодого автора современный Питер более «пушкинский» (противоречивый и тем прекрасный), нежели «достоевский» (унылый и дождливый). По мнениею Евгения Водолазкина: «Красивы купола на свинцовом фоне и рассеянный свет, красивы тексты и картины Арины. Есть, наконец, красота повседневности, которую, подобно лондонскому туману Моне, видят немногие. Арина — видит». Ее Питер — это город художников (пусть даже и с тремя, но самыми яркими красками), это место, в которое хочется примчаться, едва услышав песню про него (как один из героев). Это город оживающих памятников (Арина вдыхает жизнь в статую Александра III, который возвращается на площадь Восстания), фантазийных сюжетов, связанных с конкретными достопримечательностями (поэты встречаются на Малой Конюшенной с Гоголем, а Бродский тут приходит на Васильевский остров не умирать, а гулять). Читатель вместе с героями, в которых Питер уже попросту пророс, гуляет по бровкам мостов, набережным каналов и Карповки и пытается понять, что же в жизни ценно. И как это сберечь. Ведь все вокруг — отношения, архитектура, линии времени, керамика, природа — такое хрупкое. 

Барселона

Эдуардо Мендоса «Город чудес» 

Современная Барселона и Барселона конца XIX века — практически два разных города, так что с этой книгой можно путешествовать еще и во времени. Два образа отличаются, как и главный герой романа — босоногий деревенский мальчишка в начале и всемогущий серый кардинал финансового мира в конце. Все происходит в декорациях многоликой Барсы — то шумной, то притихшей, то романтичной, то жестокой (это видно именно в образах города, в описании улиц, дворов, площадей, их ароматов и звуков). Традиции плутовского романа восходят тут уже к эстетике Марио Пьюзо — читатель следит за становлением преступного гения. И вместе с ним, будто мимикрируя, преображается и город, становясь из аграрного прогрессивно-индустриальным: роман начинается с дилижансов и заканчивается возвращением главного героя домой уже на авто. Появляются новые точки притяжения — Триумфальная арка, отреставрированный парк Сьютаделья и, конечно, собор Святого Семейства. А самое забавное: как мухлюет герой, так фантазирует порой и автор, подменяя исторические факты старинными городскими легендами. Но за это совсем не обидно.

Венеция

Дина Рубина «Высокая вода венецианцев» 

Главная героиня романа — врач, которая, по иронии судьбы, узнает о том, что неизлечимо больна. Тогда она бросает все и летит в Венецию. Она так давно мечтала сюда попасть, что знает город как свой собственный: Джорджоне, Сан-Ладзаро, Мурано, Сан-Марко, Сан-Кроче. Сошедшие с картинок в альбомах достопримечательности вдруг перестают быть статичными и оживают: Венеция оказывается зримой и ощутимой, она звучит, летит, дарит сказку. И в то же время не позволяет полностью забыть о бренности бытия, болезни и смерти. Так наводнение становится образом перехода, ухода и потери. 

Лондон и предместья

Алан Милн «Двое»ДвоЕ

Автор «Винни-Пуха» в свое время слыл не менее едким, чем Пелам Гренвилл Вудхаус или Джером Клапка Джером. Удавались ему и романтические драмы с тонкой сатирой в духе Ивлина Во. Эта книга как раз из таких: любовную историю Милн вписывает в «говорящие» декорации. В начале — сущая пастораль: дородный сельский помещик (а «по совместительству» графоман) живет в доставшемся по наследству загородном поместье с любимой молодой женой, которая обожает их дом, цветочки, птичек, бабочек, пчел, которых они разводят. Старая добрая Англия с ее медлительностью и чопорностью. Но внезапно книга малоизвестного романиста становится популярной, по ней ставят пьесу в лондонском театре. И все меняется: на смену природной идиллии приходит хищная столица. Именно таким предстает в книге богемный Лондон. Приемы, банкеты, клубы, репетиции, закрытые клубы — Милн с усмешкой описывает эту сторону городской жизни, которую герои видят каждый по-своему.