Эдуард Веркин: Общественное устройство грядущего — не хлеб фантастической литературы

Эдуард, вот о каком парадоксе я хотел бы спросить. Мои молодые коллеги говорят, что выросли на ваших книгах — «Звездолет с перебитым крылом», «Облачный полк» и другие. В то же время мои взрослые знакомые, причем искушенные в литературе, редакторы издательств и критики, называют среди лучших российских романов «снарк снарк» и «Остров Сахалин». Так для какой же аудитории вы пишете, кто ваш читатель?

Отрадно слышать! Особенно отрадно, что, судя по названиям, это уже второе поколение, выросшее на моих книгах. Первое называло «Пятно кровавой луны», «Место снов», «Кошки ходят поперек», «Чудовище с Улицы Розы».  Дебютные рассказы, написанные двадцать пять лет назад, были вполне себе взрослыми. Потом я переключился на детско-подростковую аудиторию и достаточно долго, лет пятнадцать, если не больше, работал для нее. Все это время появлялись идеи текстов для взрослых, некоторые я откладывал, другие пытался без особого успеха расписать. Последняя детская книга «Осеннее солнце» появилась в 2019, но тот же «Остров Сахалин» вышел на год раньше. И неожиданно для меня он стал популярным, на сегодняшний день уже пятое издание. Это убедило меня в том, что стоит, наконец-то, вернуться к скопившимся нереализованным замыслам. Так появился «снарк снарк».

Получается, что читатель очень разный. Детские книги переиздаются, их можно найти в библиотеках, читатели их не забывают. Стоит, пожалуй, отметить, что многие мои подростковые тексты пришлись и взрослым читателям.

Каждый год у вас выходит по одной, иногда две новых книги, не считая переизданий. Причем «снарк снарк» — два тома по 800 страниц. Новый роман «Сорока на виселице» тоже немаленький. Расскажите, как вы пишете, сколько времени в день проводите за письменным столом?

Нет, книги выходят не каждый год. «Осеннее солнце» было опубликовано в 2019-м, «снарк снарк» — в 2022-м, «Сорока на виселице» — в 2025-м. Так что работоспособность вполне средняя. Раньше было чуть повеселее. К тому же я умудрялся работать сразу над несколькими текстами, отчего между книгами получались небольшие перерывы. Но так чтобы две новых книги в год не было никогда. Правда, в середине нулевых я довольно резво сочинял небольшие по объему повести, азартный был молодой автор, чего уж. Потом, как водится, замедлился, «снарк снарк» сочинялся четыре года. Некоторое время назад я обнаружил, что пребывание за письменным столом по двенадцать часов в сутки пагубно влияет на здоровье, и сократил это время до десяти часов. В выходные и праздники меньше.

В марте выходит новый роман «Сорок на виселице». Там в далеком будущем создана система, когда случайным образом выбранные люди решают глобальные проблемы человечества. Вы считаете, что демократия в итоги придет именно к такому варианту — случайные избранники смогут вершить судьбы мира?

В «Сороке» система несколько иная, глобальные решения принимает комиссия, состоящая поровну из случайных людей и специалистов. Подразумевается, что случайные люди в будущем обладают достаточными компетенциями и ответственностью, и им вполне можно делегировать решение глобальных проблем. Мир «Сороки» — реализованная  утопия, на этой стадии развития общества демократические институты, как таковые, уже не нужны, человечество их благополучно переросло. Но книга вовсе не об этом. Общественное устройство грядущего — не хлеб фантастической литературы. Вопросы, с которыми столкнется человечество при выходе в настоящий космос, подозреваю, будут на порядки сложнее копошения в демократиях/автократиях/технократиях и прочих шапочках из фольги. Это прекрасно показали Стругацкие восхождением от «Обитаемого острова» к «Волны гасят ветер».

Если бы вы стали таким избранником, готовым решить любую проблему цивилизации, на что бы вы первым делом обратили внимание?

Ничего нового — образование, воспитание.

В романе довольно интересно показаны отношения людей и искусственного интеллекта. Люди устали от ИИ, они возвращаются к старинным занятиям вроде чтения бумажных книг и написания писем от руки. А как вы относитесь к ИИ? Вы используете его в работе?

«Сорока на виселице» написана не нейросетью. Но при взаимодействии с читателем «Сорока» реализует основной принцип функционирования нейросетей, пожалуй, несколько его форсируя, что неизбежно создает эффект «зловещей долины». Ничего не поделать, человек, общаясь с нейросетью, самонадеянно полагает, что это он вводит запросы, определяет задания и держит руку на кнопке «выкл», и вообще, «обучает». Действительность может значительно отличаться, будущее — преподнести сюрпризы. Как ни странно, при всей исхоженности тропы «восстания машин» на эту тему все еще есть, что сказать, об этом — моя следующая книга.

Возвращение к условной «ламповости» неизбежен. Разумеется, электрические радости никуда не исчезнут, но станут незаметным естественным фоном быта. Совершенствование ИИ и его интеграция в повседневность этому весьма поспособствует — как только люди начнут подозревать «железного Арни» на другом конце провода, тут же потянутся к старым-добрым перу и бумаге. Первые робкие ласточки, кстати, уже наблюдаются: винил, ломография, посткроссинг и тому подобное. И да, бумажная книга, смерть которой предрекалась и наступала, живет и здравствует.

Эдуард, впервые задаю этот вопрос профессиональному писателю. В последние два-три года постоянно говорят о легализации профессии писателя, разработке некоего профессионального стандарта. Вы следите за этими дискуссиями? Что, на ваш взгляд, непременно должно присутствовать в таком профессиональном стандарте?

Дискуссии этой лет тридцать, может и больше. Вопрос не в некоей «легализации», работа писателя и так максимально прозрачна — с гонорара от каждой изданной книги писатель, будь он физлицо, самозанятый или индивидуальный предприниматель платит все полагающиеся налоги, так что творческий путь профессионального автора легко проследить на сайте ФНС. Вопрос, как я понимаю, в некоей социальной защите, а для кого-то, может, и в статусе. Уплачивая налоги с гонораров, публикуясь, участвуя во встречах, конкурсах и прочей литературной жизни, автор остается юридически никем. Трудовой стаж за десяток изданных книг фактически не начисляется, никаких «писателей» в МФЦ и поликлиниках не знают, если у тебя нет «настоящей» работы, то ты вообще непонятно кто. Как выровнять ситуацию, похоже, не знает никто. Вариант — формальный «писательский рейтинг», этакий «изпитал» (Изпитал — измеритель писательского таланта, вымышленный прибор из повести Стругацких «Хромая судьба». — Прим. ред.).

В завершение беседы я обычно прошу собеседника назвать три книги, которые можно порекомендовать читателям «Сноба». Давайте представим, что среди них есть люди, которые не читали ни одной вашей книги. Какие три книги Эдуарда Веркина вы посоветовали бы им прочесть?

Обычно я советую начинать с «Кусателя ворон». Если понравился «Кусатель», то, скорее всего, остальное тоже понравится. Поскольку «Остров Сахалин» и «снарк снарк» упоминались, предложу «Герду» и «Звездолет с перебитым крылом».

Беседовал Владислав Толстов