Музыкант Сергей Сироткин: Помню, что «Велит нам петь» придумал после того, как прослушал несколько книг Стивена Кинга

Когда вы начали увлекаться музыкой? 

Мне было лет 12. Мы с братом брали ракетки для бадминтона вместо гитар, ставили картонные коробки вместо барабанов и изображали, что мы Nirvana. Даже записывали наши «концерты» на видео, но они не сохранились, к сожалению. 

Проект «Сироткин» — не первая ваша группа. В 2008 году вы вместе с братом создали музыкальный коллектив Fake Empire. Почему он распался?

Название группы Fake Empire совпадало с названием песни рок-группы The National. Мы написали тогда нескольким людям, в том числе композитору и звукорежиссеру Саше Хьюману, он тогда набирал артистов на сборник своего лейбла Xuman Records. Мы ездили к нему в студию, записывали песни, но сотрудничество тогда забуксовало, не помню уже, по каким причинам. Интересно, что через много лет наш гитарист Максим снова привел меня к Саше. И теперь мы опять работаем и дружим и ездим в ту же самую студию. Так все хитро переплетено! А старая группа распалась, потому что почти все участники как-то потеряли романтичный настрой относительно музыки и пошли на «нормальную» работу. Остался только я.

Проект «Сироткин» появился в 2015 году, когда вы еще работали руководителем интернет-проектов в «Лаборатории Касперского». В какой момент вы поняли, что хотите бросить офис и начать серьезно заниматься музыкой?

Становилось все больше предложений и концертов, мне стало стыдно каждый раз отпрашиваться у руководителя, да и я понимал, что занимаю чужое место, надо было выбирать. Жена тоже помогла решиться, я долго тогда сомневался. И даже после ухода из офиса все равно работал на проекте друга в IT как фрилансер. Сложно было уйти только в музыку. Причем морально сложнее, чем финансово.

Как сформировался состав коллектива?

Мы все долго собирались вместе, состав немного менялся, но в основном просто рос. Первым пришел Влад Хайдуров, он услышал песни в каком-то паблике и написал мне в контакте, предложил что-то попробовать вместе. А последним присоединился Макс. Мы уже несколько лет играем одним составом, не меняемся.

На каких музыкантов вы ориентировались, когда только начинался путь коллектива? 

Моя классическая тройка: Radiohead, та же Nirvana и Майкл Джексон, я их любил еще со школы. Но сейчас, переслушивая первые демки, я явно слышу там, к примеру, Джеймса Блейка, он тогда только появился и, видимо, очень меня зацепил. Поэтому в тех песнях в основном драм-машины и тягучие синтезаторы. Не совсем как у него, но какие сумел.

Вы играете в жанре инди-поп. Чем вас зацепила инди-музыка? 

В мои подростковые годы инди-музыка была на максимальной волне. Я качал первые треки Strokes и White Stripes в приложении Kazaa, которое появилось, кажется, еще до торрентов. Брат покупал где-то иностранный NME, и я помню солиста Maximo Park в красной кепке на обложке. А еще я ходил на концерты, был на «Пикнике “Афиши”» в Коломенском и видел там, например, как группа On-the-go собрала огромную толпу зрителей перед небольшой сценой на холме. Я тогда сфотографировал, как Макс дает автограф девушке после концерта, это вторая фотография из всех в моем аккаунте в Instagram*. Тогда я, конечно, не знал, что через десять лет мы станем играть в одной группе.

1 июня в День защиты детей группа «Сироткин» выпустила клип на песню «Добрый злой», чтобы подсветить проблемы воспитания детей и взаимопонимания между детьми и родителями. Почему эта тема показалась для вас важной? 

У нас вообще многие песни как-то эмоционально переплетены с детством и юностью. Наверное, потому что тогда были самые яркие эмоции. И мы смотрим в детство как-то с ностальгией и теплом, но объективно мы, конечно, детьми переживали разные вещи. Сегодняшним детям тоже непросто, если песня и клип кому-то из них смогут помочь — мы будем очень рады. Да и весь триптих с Олегом Трофимом был посвящен проблемам подростков, и закончить его такой точкой, которая может эмоционально вытащить человека, а может, и на практике помочь фонду «Шалаш», показалось нам правильным.

Вы рассказывали, что ваши родители не считали музыку серьезным занятием. Это довольно распространенная история.

О да. Видите, я даже сам долго не мог поверить в серьезность своего занятия музыкой. Родители и сейчас, наверное, были бы больше рады видеть меня на какой-то более обычной работе. Но, думаю, они меня принимают. Ходят на концерты, пишут, что послушали новые песни, так что все хорошо.

Что или кто может вас вдохновить при создании треков? 

Я точно помню, что «Велит нам петь» придумал после того, как прослушал несколько книг Стивена Кинга в машине. «Белый Делореан» содержит пару цитат из «Назад в будущее», я его выбрал как что-то о времени, сожалениях и ностальгии. А «Навсегда» немного вдохновлен Something in the way Nirvana. У них поется: «It’s ok to eat fish, cause they don’t have any feelings», а у нас: «Мимо нас плывут стаи белых рыб, еле видимых, но живых, я бы их спас, только как». Более светлая версия, наверное. Это что касается текстов. 

В музыке мы просто часто пробуем самые разные варианты и стараемся понять, что идет песне. Бывает, просто едем в машине, слушаем какой-то случайный трек из рекомендаций и тут же решаем попробовать записать барабаны или клавиши в таком же духе. Вообще, очень много случайностей, конечно. Мы пробуем, прислушиваемся к тому, что отзывается внутри.

Все еще волнуетесь перед выходом на сцену? 

В прошлом году перед одним из фестивалей я, кажется, поймал настоящую паническую атаку, причем без каких-то явных причин. Наверное, просто устал. 

Есть мнение, что лучшие песни рождаются, когда музыкант поет о душевных терзаниях, одиночестве, то есть о проблемах, а не когда у него в жизни все хорошо. 

Когда все хорошо — все равно же можно написать грустную песню или отчаянную, и она не будет менее настоящей. Когда все хорошо, все равно можно посмотреть грустный фильм и заплакать в конце. Так и с песнями: всегда можно вспомнить что-то или сопереживать бедам других, или просто себе что-то представить. И наоборот, в самые жесткие моменты часто отрубает всякое желание писать и петь. Думаю, что когда-то полученный опыт и пережитые травмы помогают прийти к написанию песен. Но работать лучше именно в спокойном состоянии.

В песне «Бейся сердце, время биться» есть такие строки: «Все, что страшно потерять, надо потерять, радостно смеясь». О чем они для вас? 

Я себя просто успокаивал. Конечно, не хочется терять то, что тебе дорого, но если ты теряешь, хотя бы посмотри, что с этим ты получил свободу и стал тверже. Я пел об этом. 

У группы «Сироткин» вышло уже шесть ЕР и всего один полноценный альбом. Почему?

Тяжело написать достаточно песен, чтобы они тебе еще не надоели и при этом каждая из них была бы для тебя ценной, даже в какой-то момент самой любимой. Не хочется писать проходные песни или держать песни по году до релиза, потому что ты к ним уже остываешь за такое время.

В прошлом году вышел ЕР «Суперслабость». Есть ли в нем какая-то особенная для вас песня? 

Я больше всего люблю «Не отвечай мне». В ней есть две строчки. В начале поется тихо: «Станем нечаянной строчкой в песне», а в конце: «Станем отчаянной строчкой в песне». Вот этот эмоциональный контраст, какой-то полет или прыжок в пустоту, я в ней и люблю. 

А какая «суперслабость» есть у вас? 

Мне всех очень жалко, особенно животных. Поэтому я с большой осторожностью смотрю ленты соцсетей и скрываю из них кучу всего. Иначе можно на целый день испортить себе настроение.

В апреле 2024 года состоялся релиз песни «Карман весны». Самые внимательные слушатели заметили на обложке координаты. Что они означают?

Это координаты Ходынского парка. Я очень люблю там бывать. Там мы снимали и обложку песни. Когда проходила съемка, вокруг еще лежал снег, а нам нужно было изобразить весну. Поэтому на обложке изображены только лицо героини и небо. 

«В первый раз» — это второй фит с рэп-исполнителями. Первый был с Федуком. Почему вы решили записать трек именно с SODA LUV? 

SODA просто написал в директ. Он тогда менял жанр и думал, с кем можно поработать. И тоже мы как-то встретились у него в студии, посидели, он нам показал свои новые демки, мы ему — свои. Подумали, что мы суперразные и из этого может получиться что-то интересное.

Говорят, что в последний день работы над треком, во время сведения, прямо во двор возле музыкальной студии ударила молния…

Это правда. Я сам тогда приехал чуть позже. Саша и Макс уже работали в студии, услышали грохот, а потом пропал проводной интернет. Так что пришлось файлы для сведения переносить на флешке, как в старые добрые времена.

А что вы сами испытали «В первый раз» за последнее время?

Один из самых тяжелых периодов в моей жизни, и в жизни друзей, ребят из группы, — тоже. Не хочу даже рассказывать, столько всего горького произошло. Надеюсь, что мы все это переживем и оставим в прошлом. 

Но были и хорошие проблески. Недавно мы с женой подобрали кота на улице, а через пару недель его взяли к себе наши друзья. Теперь вот есть целый новый домашний счастливый кот. Это один из поступков, которым я больше всего горжусь.

Вы часто рассказывали, что дружите с Гошей Рубчинским, который стал главой отдела дизайна бренда Yeezy Канье Уэста. Как вы познакомились с Рубчинским?

Я увлекался BMX, катался много лет, у нас в районе была целая компания со скейтами, роликами и великами. Тогда это было намного популярнее, чем сейчас. Гоша часто гулял вместе с нами, фотографировал, мы с ним тогда и подружились. Не было тогда еще ни музыки у меня, ни бренда у него. 

А музыка Канье Уэста вам близка? 

Канье мне очень нравится, не все альбомы, но есть прям выдающиеся. Я помню, как Yeezus вообще все во мне перевернул, когда я его услышал. Я пытался даже лай собак вставить в «Бейся сердце…», чтобы она стала суровой, как его Black skinhead. Но потом, слава Богу, удалил. 

Вы много занимаетесь благотворительностью — вели шоу о добрых делах «Источник», стали попечителями фонда помощи бездомным животным «Лапа дружбы», помогаете благотворительному фонду «Детские деревни SOS». Почему для вас это важно?

Хочется быть полезными и примером показывать, что помогать друг другу несложно. А иногда просто бывает непросто сказать: «Нет». Иногда мы сами придумываем что-то, чтобы помочь детям или животным. Вообще, мне лично ближе даже не благотворительность, а какая-то обычная взаимопомощь, бытовая. Когда люди друг другу помогают сумки дотащить, машину из снега вытолкать, это всегда мегаприятно. 

Недавно вы ездили на фестиваль «Посреди нигде» в деревню Малый Турыш. Как вы там оказались?

Там, на самом деле, во многом сработало обаяние и убедительность организатора Гузель. Она пришла познакомиться с нами, когда мы приезжали на Ural Music Night в Екатеринбурге. За пять минут рассказала, что делает фестиваль, что деньги с фестиваля пойдут на стройку культурного центра для жителей деревни. Мы кивали, слушали и не заметили, как согласились приехать сыграть. 

Доехать до этой деревни было непросто — это четыре часа езды от Екатеринбурга. Но мы офигенно провели время, познакомились с кошками Гузель у нее дома, попробовали их фирменное варенье, оно правда очень вкусное. И фестиваль действительно проходил в небольшой деревне — вдали в поле паслись коровы, начинался лес. Туда привезли фуд-траки, свет, звук, артистов. Было сюрреалистично и классно, надеюсь, фестиваль продолжится.

Много ли у группы «Сироткин» неопубликованных песен? 

Есть довольно много сырых демок, у которых нет текста, а есть просто аккорды, и голос «лалала» условно поет мелодию. Таких десятки, если не сотни. Из них потом надо выбрать те, которые ярче других отзываются, в них самый большой потенциал. Ну а если мы песню начали прорабатывать, у нее есть текст и примерная структура, то почти гарантированно мы ее выпустим.

Сейчас у нас есть четыре невышедшие песни. Как обычно, они о разном, но, наверное, все о том, что мы любим и чем дорожим. Одна из них планируется очень грустной и личной, я даже боюсь немного браться за текст куплетов, но придется. 

Когда у вас выйдет новый альбом? 

Сроков пока никаких сказать не могу, но мы работаем.

Сейчас у многих наблюдаются проблемы с YouTube. Насколько это важная площадка для вас как для музыканта? 

У нас давным-давно есть и «VK Видео», и «Телеграм». Мы стараемся везде самые важные штуки публиковать, чтобы люди смотрели там, где им удобнее. Но я сам страдаю из-за замедления YouTube, потому что не могу на телевизоре посмотреть Kill Tony, That Pedal Show и Corridor Crew. Но смотрю «Натальную карту» и «Громкий вопрос», они тоже ничего!

* Соцсеть Instagram принадлежит компании Meta, признана экстремистской и запрещена на территории РФ