Раннее утро. Иду в парк, бегать. А утро для меня – время увлекательных запахов. Начиная с подъезда. Вот минут десять назад тут явно прошла девчонка, лет семнадцати, у нее терпкий и нахальный парфюм. А вот от той полноватой тетеньки впереди пахнет строгим и ванильным.
Минуя автобусную остановку, я вдруг услышал запах тоскливый и древний. Это был дядька, наверно мой ровесник. Невзрачный дядька в пиджаке. Но пахло от него – откуда, блин, он взял этот флакон? – чем-то советским. Как это называлось? «Саша», что ли?...
Я уже бежал по парку, мог бы думать о важном, но нахлынули воспоминания. (Потому что запах для меня – еще и «машина времени».) Этот дядька со своим запахом виноват. Так, кажется, иногда, по большим праздникам, душился муж тети Ларисы, маминой подруги. Он был усатым шутником, работал водителем, но был довольно образованным водителем, любил приключенческие романы. Но к черту романы.
Вообще мы жили в мире скудных ароматических приключений. Пахло кругом чем угодно, но только не духами. От Зои Павловны, моей любимой учительницы, пахло корвалолом. От соседки Раи пахло котами. От продавщицы в колбасном отделе – у нее был ярко-каштановый парик – несло горечью. От мужчин – ну ясно, либо перегаром, либо бензином, либо чем-то кислым, вроде испорченных щей.
Но однажды в метро случилось удивительное и волшебное.
То был конец 70-х, то есть мне лет двенадцать. Вечер. Мы возвращаемся из гостей. На станции, кажется, «Площадь Ногина» вошли двое – мужчина и женщина. Судя по лихой жестикуляции, они были из ресторана. Мужчину не помню вообще. Я не мог оторвать глаз от женщины. В темно-зеленом платье, которое теперь можно было бы смело назвать вечерним. У нее в руках была черная блестящая сумочка, которую теперь назвали бы клатчем. На ней были крупные яркие бусы. И кружевные перчатки. Зачем эта богиня низверглась на Таганско-Краснопресненскую линию – загадка. Впрочем, они проехали лишь остановку. Вышли. Но главное – после нее еще долго оставался запах. Запах, который меня превратил в несчастного пажа. Я был готов бежать за этой женщиной, нести в зубах ее сумочку, быть верным и преданным, молчаливым и покорным.
Чем от нее пахло? Наверно, всего лишь шанелью. Ха, «всего лишь»! Это была настоящая магия. Темно-зеленое колдовство. Я замер на сиденьи, я пытался не колебать воздух – чтобы запах той женщины сохранялся как можно дольше.
Мама спросила: «Что с тобой?».
Наверно, у меня был слегка безумный взгляд. Я ответил растерянно: «Ничего…»
И не обманул. Ведь это был только запах. Абсолютное ничего. Но думаю, что именно в те тревожные минуты, на перегоне от «Площади Ногина» до «Текстильщиков», вдыхая ускользающий аромат незнакомой женщины, я пережил одно из самых увлекательных приключений в своей жизни.