Они, конечно, мерзавцы. Гнусные твари. Хитрые и коварные.
Когда у нас завелась собачка, я постановил: ест только своё, в урочное время, никаких подачек, никаких этих сидений у ног во время еды и несчастных глазок.
Так всё и было.
Примерно дня три. Потом я не смог выносить несчастные глазки. Теперь эта зараза несется за мной на кухню всякий раз. И если я режу сыр – несчастные глазки уже тут как тут. Приходится давать сыр. А так же ветчину, колбасу, творог, рыбу, мясо из плова.
Но было и другое железное правило – никаких лежаний с нами в кровати. Терпеть не могу зверей в кровати. Есть уютная лежанка – вот там и место.
Это правило соблюдалось неукоснительно. Месяца три. Потом наступила зима, Лина сказала, что Вине холодно, что ей надо греться. Ну и рядом с кроватью уже сидели несчастные глазки. Как самый последний аргумент.
Ладно, сказал, я. Но спит пусть только рядом с тобой, мне этого не надо. Так всё и шло. Виня никогда не влезала на мою территорию. В целом меня это устраивало. Тем более, что чихуахуа места особо не занимает.
А вчера Лина отправилась тусить с подругами. Куролесила долго, сказала, чтобы я не ждал.
И я лег спать. Виня, как очень воспитанная, устроилась на своей лежанке. Только уснуть я не мог. Я представлял в темноте несчастные глазки. Ворочался. Мучился. Наконец включил свет и позвал: «Виня!».
Она подняла голову. Но ко мне не пошла. Несчастные глазки. Тогда я быстро вскочил, схватил Виню, положил рядышком, укрыл одеялом, погладил: «Спи, милая, спи».
Так мы и уснули, обнявшись.
Мерзавцы. Гнусные твари.