Кажется, я одна из этого зала приехала на метро. И кажется, по мне это заметно.
Театр называется «Около», «Около дома Станиславского». В Вознесенском переулке, между Большой Никитской и Тверской, напротив Англиканского собора Святого Андрея, который всегда производил на меня будоражащее впечатление, особенно в темноте.
Полный зал и все такие красивые, благообразные, особенно-одетые. Где еще встретишь мужчин в ярких шарфах, в вязаных кофтах на больших пуговицах и кроссовках премиата на босу ногу? Сразу ясно - они действительно отсюда, откуда-то около и вокруг Никитских ворот, никак не из Новокосино или Пупино.
На Никитской, тем временем, что ни дом - ресторан, окна открыты в теплый сентябрь, столики на тротуарах, и тоже везде биток и бурление.
Идешь и думаешь: почему я не хохочу на веранде «Уголька» с бокалом вина?
Рядом с успешным успехом я немножечко исчезаю и чувствую себя Акакием Акакиевичем, когда у него уже украли шинель.
У меня тут в замкадье один сосед - ветеран-афганец, пьет, потом не пьет, потом опять пьет. Когда пьет, громко упрекает жену в ужасах всяких, потом плачет и прощения просит. Когда не пьет, что-то сверлит, тоже громко.
Еще один афганец не делал перерывов, пил и пил, сидел на лавке в смешном котелке, все ему нравилось, всем говорил что-то приятное, иногда играл на гитаре, потом умер.
Еще соседка 72+ носит прическу «два хвостика», три раза была замужем, все три раза счастливо, сейчас снова в поиске, но не активном, куда теперь спешить? Пишет стихи и иногда рассказывает, что песню «Ветер с моря дул» написала она, а у нее украли.
Еще школьный учитель, почему-то бывший, кажется уволили, живет один. Ходил потерянный, потом завел маленькую собачку, купил ей пальтецо, оживился. Слышала, как он ей говорил на ухо в лифте: сейчас придем, поууужинаем, согрееееемся… И все такое.
И конечно же у нас полный парк активных женщин с палками для финской ходьбы, которые остервенело ходят и ходят, и всем своим видом говорят нам, что «надо ходить» и вслух это тоже говорят. Но есть ощущение, что ходьба у них вместо всего остального, чего не досталось.
И я тоже отсюда.
А в Театре «Около» играли спектакль «Клоуны». Название вмещает в себя содержание, но содержание вмещает очень многое. На сцене действительно клоуны, цирковые коверные в разных амплуа. Их несколько, все очень трогательные, уязвимые, нежные и… в каждом я с удивлением обнаружила соседа замкадыша-неудачника во всей красе.
Найти свой клоунский образ, сложить из нескольких запоминающихся элементов - сложнейшая не задача, сверхзадача. Котелок и трость Чаплина, остроконечная шляпа и собака Клякса Карандаша, клетчатая кепка Олега Попова - мы помним их гораздо дольше шуток номеров. И в спектакле образ каждого клоуна слажен идеально. Кепка-аэродром и пальто - Белого, парик с волосами дыбом, плащ с одним оторванным погоном и воротник на голую шею - это Рыжий. А Игорек в брюках на прищепке! Но не буду спойлерить)
Остальное - какая-то театральная магия. Потому что говорят клоуны в общем мало. Они смеются как клоуны, плачут как клоуны, ходят как клоуны. Из изобразительных средств только пластика и интонации. И интонации эти ммм точнейшие!
Спектакль состоит из череды номеров и конферанса, все вроде бы в цирковых традициях. Есть несколько блестящих монологов, где непонятно ничего и все понято. Слов мало, и они не для смысла, а для атмосферы.
При этом через несколько минут представления зритель становится частью очень отдельного шапитошного мира и разбирается в характерах героев, их отношениях, которые, кажется, продолжаются и за сценой, и за стенами театра, и везде.
«Маска клоуна выбирается раз и навсегда, так что зритель теряет способность разделить человека и его роль. Трагическая и комическая маски обладают буквальным свойством поглощения личности», написано в анонсе, и это даже пугает.
Это лучший спектакль для зрителя, уставшего от разговоров, текстов, слов с их преувеличенной, ложной, конъюнктурной многозначительностью.
Это лучшие герои для театра, которому нельзя болтать лишнего.
Как из шуточек, хихиканья, трюков с разрезанием женщины и других дурацких номеров (например, жонглирование шариками: «Ничего страшного, если упадет». Шарик падает. «Ничего страшного») складывается спектакль - не успеваешь заметить. Из чего-то неуловимого во всем этом клоунском кавардаке происходит узнавание себя, знакомых людей, ситуаций, фразочек, актуального времени. Каким-то образом это смешно, очень смешно и почти не больно. И удивительно слышать смех, свой в том числе. Еще музыка, музыка тоже очень узнаваемая, но будто заново попадающая в чувствительные места.
И, конечно же, это никакой не цирк, а самый настоящий Театр.
С персонажами, которые кажутся мне своими, понятными, родными. Никогда не думала, что буду напрямую ассоциировать себя с клоунами, но как это симптоматично… И как нужно все это придумать, написать и сыграть, чтобы такое случилось.
Да, я не сижу с бокалом на веранде ресторана, зато про мой мир ставят спектакли! Да еще какие!
Московский театр «Около дома Станиславского»
Главный режиссер – Юрий Погребничко
Режиссёр-постановщик, художник спектакля «Клоуны» – Саша Толстошева