Карнеги-холл не устает удивлять
Чем только не заполняет этот зал свои программы? Помимо традиционного набора, необходимого для «классического» концертного зала – симфоническая, камерная и вокальная музыка – тут тебе и джазовые вечера, и поп-музыка (знаменитый оркестр New York POPS), и вечера народной музыки разных регионов мира, балетные вечера и разного рода литературные выступления –вобщем все, что есть на свете.
All that jazz!
Ясное дело – каждый хочет выступить в Карнеги-холл. Так уж повелось, что этот зал стал некоей эмблемой, некоей мировой вершиной, которую достигнуть очень трудно.
Правда, тут надо пояснить. В принципе, каждый артист, у которого есть спонсор, богатый дядюшка или тетушка, может арендовать Карнеги-Холл и устроить там день рождения своей бабушки. Довольно часто здесь устраиваются некие «сборные концерты», и разные национальные сообщества (в том числе и русскоязычное) устраивают здесь вечера маргинальных артистов (с точки зрения менеджмента Карнеги-холла). Иногда это просто vanity concerts – то есть какой-то певец или скрипач находит спонсора, созывает своих друзей и устраивает свой recital всем на радость.
Но попасть в Карнеги-холл под эгидой «Carnegie Hall presents” – очень сложно. Такие программы планируются года за 3, и там на страже стоят очень грамотные и требовательные люди. Никакой «блат» и никакие взятки здесь не помогут. Плохой артист (композитор, дирижер, певец и т.д) под эту эгиду никогда не попадет.
Интересная деталь. Сама по себе аренда Карнеги-холл стоит недорого. Ну - сравнительно недорого. Богатый человек (средне-богатый, не олигарх и не миллиардер) может себе это позволить.
Но главная стоимость – это сьемка. Даже если вы будете снимать на свой телефон – вас поймают и оштрафуют. Если же вы будете организовывать настоящую съемку с несколькими камерами, с саунд инженерами, видео режиссерами, то это обойдется вам дороже, чем аренда зала.
Потому что менеджмент зала понимает – человеку не так уж важно выступить в Карнеги –холл. Ему важно показать всему миру, что вот кадры, вот видео – я выступаю в Карнеги-холл!
И тут великий зал, hall of halls, как принято говорить, сдирает денежки с клиента по полной программе. Любишь кататься по Карнеги- холлу – люби и саночки оплачивать!
В общем - джунгли капитализма!
***
Расскажу вам о вечере, на котором мы с Ириной были недавно. Этот вечер безусловно был под эгидой «Карнеги-Холл представляет» и выступала в этот вечер организация, которая называется Oratorio Society of New York (“Ораториальное Общество Нью –Йорка»). Это старейшая музыкальная организация Америки, основанная еще в 1873 году знаменитым дирижером Леопольдом Дамрошем. В 1891 году хор этой организации участвовали в открытии МЮЗИК-ХОЛЛА, в этом же концерте участвовал Петр Ильич Чайковского.
Впоследствии этот зал был назван Карнеги-Холл.
В этом зале огромный хор ежегодно исполняет ораторию Генделя «Messiah» - ну и множество других сочинений.
***
В этот вечер, о котором я рассказываю, была премьера двух американских ораторий.
Первая – оратория композитора Роберта Пагтерсона «Америка Уолта Уитмена».
Не буду писать об этом сочинении много. Это типичное американское сочинение, сделанное по всем классическим канонам. Стихи Уитмена, довольно занудные, как всегда, повествуют солнечном дне, о природе, о море, о ветре, о закате и восходе, о лодке, которая плывет вдоль берега, и какие красоты видны с этой лодки… Можно сказать, такие «экологические стихи». А в конце день заканчивается и наступает ночь…
Вот и все краткое содержание этой оратории.
Музыка под стать этому содержанию. Красиво и очень статично.
Я никогда не любил стихи Уитмена, даже в переводе Бунина, считаю их скучными и бесчувственными.
***
А вот вторая оратория – это совсем другое дело.
Она называется “A Nation of Others” («Нация Посторонних») и повествует она о том, как в 1921 году толпы иммигрантов со всех концов света прибывали в Америку, и их всех пропускали через инспекцию, расположенную на острове Эллис Айленд (Ellis Island).
В огромной оратории (она длится около часа) огромный состав.
6 солистов (3 мужчины и 3 женщины), 6-голосный мужской ансамбль и огромный хор (не говоря уже об огромном оркестре).
И все это было абсолютно уместно. Потому что проблемы, о которых повествует эта оратория, действительно велики, они говорят о поистине важнейших вещах человеческого бытия - о свободе, детях и родителях, о голоде, об эмиграции как крупнейшем повороте в каждой человеческой жизни, и о многом другом.
Автор либретто – Марк Кэмпбелл, крупнейший американский либреттист, автор около 40 оперных либретто, лауреат Пулитцеровской премии и премии Грэмми. Он очень опытный человек в сценических жанрах, и его оратория тоже имеет явные оперные признаки.
Вообще, сегодня границы между жанрами размыты, и ораторию вполне можно поставить как полноценное сценическое произведение (вспомним театральные постановки Реквиема «Моцарта» или «Царя Эдипа» Стравинского, которого сам Стравинский считал ораторией, но многие театры ставят это как оперу. Или «Персефона» того же Стравинского, которая называется Мелодрама для чтеца и солистов, но ставится в оперных театрах.)
Так вот, оратория «Нация Посторонних» во многом соответствует оперному канону. Здесь есть арии, дуэты, трио, квартеты, и большие ансамбли с хором. Здесь есть герои, много героев. Они все приехали на «Остров Слез» (так называли Ellis Island) из разных стран, далеких стран. И у каждого своя история.
Здесь надо сказать, что авторы сделали правильно, что в программке концерта поместили целиком либретто оратории. Разобрать текст во время пения, как всегда, было невозможно. Хотя солисты пели безукоризненно, отчетливо произнося слова. Однако их было хорошо слышно, когда оркестр играл очень тихо, или вообще не играл. Как только оркестр «раздувал паруса» и начинал играть Форте или Фортиссимо – дикция исчезала.
Эта вечная проблема – надо ли понимать текст? Есть люди которые уверены, что надо слушать музыку, и смысл дойдет до вас в любом случае.
Это неправда.
Надо понимать слова.
Это давно поняли оперные театры, и во всех музыкальных театрах работает разные системы субтитрирования – на стенах, на портале, с боков, в центре, снизу, сверху – главное чтобы зрители это видели и могли прочитать.
В Карнеги-холл такой системы нет. Поскольку это концертный зал, а не театр, то ежедневно титры не требуются. Опять же, когда поют Реквием Моцарта или Верди – переводить не надо. Даже если вы не знаете значения слов «Rex tremendae» или «Recordare», вы все равно все поймете или скорее почувствуете, о чем речь.
Но в Оратории, о которой я рассказываю, происходит множество событий. И их надо понять.
Поэтому многие люди сидели уткнувшись носом в программки – то есть в либретто.
Туда же смотрел и я.
Вот краткий пересказ.
Начинает Томмазо, он поет один, a kapella, без аккомппанимента. Он поет о том как трудно ему было жить в городке Кальтаджироне (это крошечный городок на юге Италии). Городок, в котором нет никакой надежды. В котором все живут бедно, и бедными умирают. И как он сел в лодку, и поплыл в сторону Америки. И доплыл до острова Эллис Айланд.
И повторяет фразу: МЫ ЗДЕСЬ.
Это будет многократный припев… Мы здесь.
.
«Мы здесь» - поют они, люди из множества городов и стран, которые приехали искать здесь счастья для себя и своих семей.
И дальше описывается страшный хаос который царит на «Острове Слез». Потому что люди едут и едут, и администрация не справляется с этим потоком. Ведь каждого надо проинтервьюировать, проверить кто он, откуда, записать его в определенные списки, потом сделать медицинское обследование, убедиться что у этих людей нет никаких инфекционных болезней…
Вот пожилая пара по фамилии Новак, они из Польши, из города Пшемышль. У них сыновья погибли на войне, (речь идет о Первой Мировой) и они решили уехать. Их посылают в город Питтсбург, Пенсильвания, где у них есть кузина, которую они ненавидят.
Они спрашивают – а есть ли в Питтсбурге ковбои? Потому что единственное, что они знают об Америке – это ковбои. (Тут зал весело смеялся).
Но что делать? У них нет другого выхода. И они повторяют – “какая странная страна эта Америка.»
Дальше появляются другие люди: девушка Мариана из Загреба, девушка Маша из города Проскуров, тоже жертва Первой Мировой. Она еврейка, и пережила, кроме войны, погромы в Украине.
А в это время Инспекция проверяет каждого, идет допрос: вы кто? Откуда? Чем занимаетесь? Куда вы едете? Кто у вас есть в Америке?
Появляются девушки из Швеции, они тоже изгнаны из своей страны.
Больной армянин Арам лежит в больнице, и говорит, что он не хочет умереть в этой больнице, он хочет сначала увидеть Америку, а потом умереть. Он избежал турецкого геноцида, но сейчас при смерти…
И так все эти судьбы переплетаются. Но постепенно люди проходят все необходимые интервью и анализы, и постепенно придвигаются к выходу.
И ворота открывается. И они въезжают в Америку. И начинается новая жизнь.
Я конечно рассказал не все истории, их там гораздо больше. И в целом они создают картину всех народов, тех людей, которые потом построили новую Америку и стали американцами, уже не посторонними, а вполне законными и равноправными жителями США.
Музыка композитора Пола Моравца (Paul Moravec) очень хороша. Она разнообразна, мелодична, очень изобретательна. Масса сложной полифонической фактуры, когда поет квартет, и одновременно мужской ансамбль, и одновременно - четырехголосно - поет хор - получается мощное красивое многоголосие.
Отмечу классного дирижера Кента Тритла (Kent Tritle). Он не только дирижер, но и известный органист, хормейстер, педагог. Один из крупнейших хоровых дирижеров Америки, главный дирижер огромного хора, без которого не обходится ни одно крупное музыкальное событие, ни один праздник – будь то День Независимости, День Благодарения или Рождество. Исполнение сложной музыки 2х новых ораторий целиком лежало на его плечах, и он исполнил свою роль блистательно.
В целом оратория «Нация Посторонних» - мастерское произведение. Уверен, оно будет много раз исполнено. И найдет отклик в душе многих американцев.
Потому что это история их страны, страны, которую они любят - Соединенных Штатов Америки.