Папа всегда был проводником нового в моей жизни. Когда мне исполнилось пять лет, он отвел меня на «Лебединое озеро» в «Большой». После этого я на год перевоплотилась в «баРЕлину», и три маминых шторы из тюля пали жертвой образа белого лебедя, а парочка папиных пиджаков — черного.
Попеременно исполняя обе партии, я усердно, не покладая ног, обплясывала все тридцать пять квадратных метров нашей однушки, а, когда мама не выдерживала и выгоняла меня на улицу, то и фонтан во дворе по кругу.
В конце концов мама так устала от ужимок и прыжков «барелины», что отвела меня к пожилому дяденьке при балетной школе, чтобы он оценил мои таланты. Лебеди дяденьку оставили равнодушным, но он внимательно изучил мой косой чугунный «мостик», покачал головой и сказал, что я вообще не гибкая. «Зато хорошо прыгает», - добавил он в утешение.
Тогда, в 6 лет, я поставила крест на мечте выступить в «Большом», но, как сейчас, в 45, выясняется, не совсем. Потребность поражать публику танцами теплится во мне до сих пор. Правда, в нашем черногорском курортном городишке нет ни балета, ни даже маленького «Большого», зато есть танцы на шесте в квартире у Алины. Туда я теперь и хожу три раза в неделю.
С костюмами для «поул-денса» в нашей черногорской мекке шоппинга тоже проблема. Алина сказала, что нужны гимнастические обтягивающие шорты для лучшего сцепления с шестом. Сцепление мне дается с трудом, и я обошла все три магазина города в поисках шорт. Нашла лишь трусы для мальчиков-подростков с гульфиком. Ничего не поделаешь, буду сцепляться с шестом в мужских трусах с гульфиком.
Танцевать «в стол» мне неинтересно, и потому теперь я бомбардирую «фейсбук»* своими потугами на пилоне. Поделилась тут с подругой опасением, что это оттолкнет интеллектуальную часть моей аудитории женщин возраста 35 - 50 лет.
- Подумаешь! — сказала подруга. — Зато подпишутся мужчины 18-90!
А я подумала и решила, что пока мои танцы будут выглядеть, словно висящий на заборе мешок картошки, женщины не отпишутся, а наоборот прибавятся.
Помимо исполнения детской мечты мне еще хочется укрепить свои ручки-веточки. Пока что они способны держать только ложку и коллектив суши-бара, да и то не очень крепко. Я совершенно не спортивная, и на турнике вишу, как мокрое белье. Именно поэтому меня заводит поставленный вызов через пару-тройку месяцев играючи сделать на шесте «радугу», «крыло бабочки» и «хвост дракона». Обожаю сложные задачи и муки преодоления.
Пока же осваиваю теоретическую часть — читаю инструкцию к «хвосту дракона»: «Выполни вис на дальней ноге вниз головой. Отталкиваясь ближней рукой и прогибаясь в пояснице, заведи дальнюю руку за спину. Переведи ближнюю ногу на себя в складочку, крепко прижимая ею пилон. Сними дальнюю ногу с пилона и еще сильнее прогнись назад. Чем ближе носочек ноги к голове, тем великолепнее «хвост».
Господи, как понять, какая из ног дальняя? Да и выполнить вис с хвостом человеку, который даже отжаться не может, ничуть не легче, чем продержаться с суши-баром зимой в курортном городке среди черногорцев, которые категорически не едят сырую рыбу. Однако после висов на шесте я хорошо ем и сплю в отличии от работы ресторатора, от которой у меня бессонница и потеря аппетита.
Алина с возмущением рассказывает, что ей пишут в «инстаграм»* местные и предлагают 2000 евро за танец. Я тоже возмущена. Но тем, что она отказывается. Я бы станцевала и за полцены, но мне пока никто не предлагает. Жаль. Было бы чем выплатить бонус сотрудникам. Звучит эпатажно — черногорцы не любят суши, и хозяйка кафе танцует им на шесте, чтобы они отвлеклись и все съели.
Кстати, склонность к эпатажу у меня от папы. Он частенько проверял окружающих на прочность. На моей свадьбе с первым мужем всерьез уговаривал новобрачного поехать с ним после свадьбы кутить с девчонками в ночной клуб. Новоиспеченный муж отнекивался, но как-то вяло. Я страшно тогда обиделась на папу вместо того, чтобы посмеяться, оказавшись посреди свадьбы в театре абсурда. Ему нравилось рвать шаблоны и наблюдать за реакцией. С папой я не разговариваю много лет, но чувствую, как с возрастом его любовь к эпатажу прорастает сквозь меня и прорывается наружу.
А еще у папы в трудовой книжке перечислены тридцать две профессии. Он работал и сварщиком, и санитаром, и поваром в детском лагере, и таксистом, и декоратором, и бизнесменом, и еще много кем. У меня тоже на примете куча занятий, в которых хотелось бы себя попробовать. Только я опасаюсь, что отпущенного времени слишком мало, и я не успею реализовать все свои идеи и мечты. А еще я боюсь, что у меня больше не будет шанса пройти папин тест на прочность.
Ведь только сейчас я поняла, что он хотел не обидеть, а увидеть перед собой внутренне свободного человека. Того, кого невозможно обидеть. Стать таким человеком гораздо сложнее, чем научиться висеть на шесте головою вниз…
*Соцсети принадлежат компании Meta, признанной в России экстремистской организацией