Мы проживали не напрасно свои российские года // Так бескорыстно и опасно уже не жить нам никогда
Нашумевший российский сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» вызывает в кругу моих знакомых самые противоречивые чувства — кто-то брезгливо пожимает плечами, кто-то смотрел все серии подряд, не отрываясь.
Многие из друзей, посмотревших сериал, чьему вкусу я доверяю, говорят, что снят он отлично — показали наше детство и юность без прикрас.
Я не смотрела и не уверена, решусь ли — мне это будет очень «по-живому».
...Мы росли вместе, в тихом южном городке у моря, но не всем из нас было суждено дожить до 25. Макс, который так и не уехал к маме в Бельгию. Рыжий Олег, добрейшая душа, который так и не увидел, как его дочка пошла в школу. Димка, друг, мы выросли вместе, но тебе всегда будет 23.
Тетя Люба и Вовка Евтушенко… 94-ый год. Вовкиным родителям удалось «отмазать» его от службы в Чечне, и счастливчик Вовка служил в 120 км от Геленджика, в Горячем Ключе. Родители с Вовкиным младшим братом Женей поехали на своей бежевой «шестерке» забрать его домой на выходные. На обратном пути они попали в страшную аварию. Вова и чудесная, всеми любимая тетя Люба погибли на месте. Отец получил тяжелые травмы и несколько месяцев лежал в больнице. С младшим, Женькой, к счастью, все обошлось — в страшной аварии он не получил ни одной царапины.
«В рубашке родился», — говорили о нем дворовые бабушки. Никогда не забуду, как он стоял над могилой своей мамы, и на комья сухого серого глинозема капали его слезы…
Ваня Генералов, мальчик из многодетной семьи, учился классом младше нас. Ванины родители не смогли его «отмазать», он вернулся из Чечни в цинковом гробу.
Одноклассник Яша погиб в пьяной драке. Яшкин сосед Ваня был на год младше нас. Умер от передоза. Как тогда говорили — «сторчался».
Олежка Игнатов — наш самый старший во дворе — был лет на 6-8 лет старше основной дворовой ватаги. Его родители, коренные сибиряки дядя Коля и тетя Зина Игнатовы, тоже попали в Геленджик из Сургута, как и мы. Тетя Зина называла сына «Олежа», налегая на «О». Ему очень шло это имя. Он был настоящий сибирский здоровяк — высокий широкоплечий, розовощекий, с ясными голубыми глазами.
Дядя Коля работал прорабом на стройке. Однажды с крюка подъемного крана сорвалась и упала бетонная плита, задевшая дядю Колю. Он выжил, но на всю жизнь остался парализованным. В качестве компенсации организация (потом она стала Газпромом) предоставила семье квартиру у моря — так Игнатовы попали в Геленджик. У них был колоритный сибирский говорок – непривычное на Кубани «оканье», и они дружили с моей мамой: благодаря тому, что она пять лет прожила в Сургуте, умела делать строганину и лепить пельмени сотнями, она считалась у них за «свою».
Мы с мамой попали в Геленджик совершенно случайно, из-за огромного несчастья — мой папа погиб в Сургуте, это был «несчастный случай на рабочем месте», и нам тоже в качестве компенсации «дали» квартиру на юге…
Когда мне было 6 лет, мама попала в больницу и меня на несколько дней забрали к себе дядя Коля с тетей Зиной. Дело было в конце августа перед моим седьмым днем рождения, мама еще была в больнице, и кому-то нужно было подать мои документы в школу, чтобы меня взяли в первый класс. За «взрослого» со мной пошел Олежка Игнатов, казавшийся мне тогда целым дядькой — ему было лет 14 или 15.
Я бойко прочитала строчки тестового задания в кабинете у директора школы. С математикой вышло не так бойко, и чтобы ответить, сколько будет 2+4, мне пришлось, краснея до ушей и опустив голову, считать на пальцах. Директор Роза Сергеевна улыбнулась и подписала мои документы. Таки посчитала. Меня взяли, ура! А Олежка еще долго мной подтрунивал, встречая в школе: «Ну что, ты и алгеброй занимаешься на пальцах?».
Он был чудесным парнем, простым и добрым, таким он и остался в моей памяти. Олега не стало в начале 2000-ых, инфаркт. Ему было около 30.
Дядя Коля очень любил игру «Что? Где? Когда?» и не пропускал ни одной передачи. Он очень хотел отыскать такой вопрос, который бы отобрали для игры, и мечтал о том дне, когда вопрос и его имя прозвучат в прямом эфире. Он посылал тетю Зину в библиотеку за книгами, много читал, придумывал каверзные вопросы, а тетя Зина бегала на почту и отправляла их в Москву на ЧГК заказными письмами. К сожалению, ни один из его вопросов так и не отобрали для того, чтобы задать знатокам. Дядя Коля умер в конце 90-ых, Олежка пережил его всего на пару лет.
Юля и Вера. Они были на год старше меня. Юлька, умница и отличница, девочка с идеальным почерком, ее ставили в пример всем нам.
В детстве мы ей открыто завидовали: ей многое позволялось, ее никогда не ругали и покупали все, что она захочет. По сравнению с нашими строгими консервативными родителями, которые ставили нас в угол, лупили ремнем и заставляли делать домашние дела, выносить мусор, ходить в магазин и присматривать за младшими, Юлькины были невероятно добрыми и позитивными, будто с другой планеты. Они даже разговаривали с ней чудесно: «Юленька, я тебя убедительно прошу», — говорила ей мама, упрашивая сходить в магазин за кефиром.
Не знаю, что и в какой момент пошло не так. Юльки нет в живых уже больше 15 лет. Наркотики. У нее осталась маленькая дочка, которую растят Юлины родители.
Верка, веселая и позитивная, сгорела от рака совсем молодой.
Однажды младший брат Олежки Игнатова, Вовка, сбросил с крыши нашего дворового котенка Джимми. Котенок прожил еще несколько часов. Мы, глупые дети, пытались вливать ему в рот молоко из шприца, нам казалось, что если его покормить, ему полегчает. Всем остальным это быстро надоело и они убежали играть, остались только мы с Веркой. Бедняга Джимми, конечно же, умер. Мы похоронили его за гаражами.
Огромного краснощекого лбину Вовку я еще долго преследовала в школе ненавидящим взглядом и эпитетом «живодер». И когда много лет спустя я узнала, что он смертным боем бьет свою жену — маленькую румяную Марину, он, огромный шкаф под два метра ростом, я почему-то не удивилась. Ведь «мы все родом из детства»…
Рыжий Олег жил в нашем микрорайоне за несколько домов от нас, он дружил с нашими пацанами, особенно с Максом, о котором я расскажу ниже, и часто приходил в наш двор. У него был роман с моей одноклассницей, в 15 лет она забеременела и в 11-ом классе они стали родителями.
Предки Олега и Милы полностью взяли ребенка на себя, девочка выросла умницей и красавицей. Олег умер от передозировки, когда ребенку было 3-4 года. У Милы все хорошо.
Максим, лучший друг Рыжего Олега, был старше нас года на три. У него была красивая мама и добрейший папа — фотограф. Папу Макса, дядю Лешу, знал весь город — ведь именно в его студии все мы фотографировались на паспорт.
В первой же заграничной поездке мама Макса нашла себе бельгийского ресторатора. Не прошло и года, как она развелась, забрала дочку и улетела в Бельгию. Макс остался с отцом – но мама обещала, что скоро заберет и его.
Отец с горя начал пить и в какой-то момент упустил Макса — плохая компания, наркотики... Что только ни делали отец и бабушка. Макс клялся, что бросит, держался несколько дней или даже недель, а потом все по новой.
Мать сдержала обещание и через пару лет подготовила все для переезда Максима. Он воодушевился, начал собирать документы, дядя Леша дрожащими руками фотографировал его на загранпаспорт. Но положительный результат теста на ВИЧ перечеркнул все планы - путь в Бельгию для него был закрыт. После этого Макс пошел вразнос и умер через несколько месяцев. Ему не было и 25-ти.
И Таня Буланова фоном...
_______
Это лишь небольшая часть наших дворовых историй. Были куда более жестокие, но я не уверена, нужен ли читателю в 2023 году этот негатив из прошлого — в нынешних новостях его более чем достаточно...
______