Когда мы думаем о помощи людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, заболевшим, заболевшим тяжело… Когда мы думаем о помощи тяжело заболевшим детям и о том, чем можем помочь, то каждый из нас представляет себе какой-то определенный вид деятельности. Мы можем собирать деньги на лекарства, платные медицинские услуги, высокотехнологичное медицинское оборудование и мы делаем это. Мы можем оказывать любую другую материальную помощь. Мы можем стать волонтерами. И мы делаем и это. Во всех этих случаях мы делаем очень правильные и очень нужные вещи, способные менять ситуацию в лучшую сторону.
Но эту борьбу с болезнью, которая не дает отдышаться, с которой нельзя договориться о переносе сроков, которая не существует по графику 5/7 и 8/24 и на преодоление которой нельзя, например, взять субподряд – эту борьбу плечом к плечу с пациентом проживают врачи.
Расхожая фраза «врачи – тоже люди». Но в этой фразе когда-то был смысл: у врачей, как и у всех людей, есть сердце. Есть конечный запас сил, энергии. И на этот фронт они пришли добровольно. Когда-то сделав выбор в пользу этой стези, они пошли по ней, чтобы отдавать часть своей души.
Уметь отдавать трудно. Уметь отдавать постоянно, бессменно – труднее в разы. Такая самоотдача жжет душу. И эта душа однажды может сгореть.
Синдром выгорания – естественная защитная реакция человека на длительный стресс. На боль в чужих глазах. На отчаяние. На надежду (ведь это надежда не на удачу, не на препарат, а именно на конкретного тебя, на твой опыт, твой багаж знаний, твое решение). Реакция на необходимость сообщать плохие новости. На необходимость сочувствия, сопереживания. Целый день. Каждый день. Даже тогда, когда двери места твоей работы закрылись за твоей спиной до следующей смены, ты все равно уносишь все это с собой. Поверьте, они не оставляют эмоции в ящике стола в ординаторской, в шкафчике для больничной одежды – они уносят. Домой, в семью.
Синдром выгорания – профессиональная болезнь медиков, которая рикошетом бьет по нам, пациентам. Проявление этого выгорания мы для себя формулируем как равнодушие. Нам кажется, что каждый из нас, со своей болью, своими проблемами, страхами, отчаянием и надеждой – всего лишь кадр в бесконечной киноленте, прокручивающейся день ото дня перед глазами врачей.
Однажды по делам нашего Фонда мне нужно было встретиться с одним хирургом. Его опыт и знания давали мне доступ к эксклюзивной и ценной информации, нужной нам для работы. Встреча должна была занять не менее полутора-двух часов времени. Это «интервью» было важной частью моей работы. Была плохая погода, я ехала в больницу через весь огромный город, но в тот день врач был на срочной операции и не смог меня принять. Я приехала к нему во второй раз, меня провели в кабинет и попросили подождать. Ожидание длилось несколько часов! И в душе своей за все это время ожидания я накопила очень, очень много злости. На ситуацию, на больницу и на врача. Мне было жалко своего дважды потраченного времени. А потом он пришел. Извинился, что пришлось его ждать. Пришел сразу из операционной, вид был очень уставший. Операция была сложная, срочная, шла пять часов. И теперь он пришел объяснять и рассказывать мне понятные и простые для него вещи, наша встреча оказалась для него тоже работой. Я очень хорошо помню тот момент. Мне стало неловко. Нет, стало стыдно за свой негатив. Я сразу забыла о том, сколько я потратила времени на ожидание и на поездки в больницу. По сравнению с тем хирургом, я вполне могла подождать.
Усталость бывает не только физическая. Усталость бывает эмоциональная. И эту усталость не вылечить ни парой лишних часов сна, ни выходными, ни поездкой к морю. Уставшую душу нужно лечить по-другому. Но как?
Когда я думаю, какую помощь мы можем оказать заболевшим детям, я понимаю, что эта помощь должна быть комплексной. Что в ней нуждаются не только пациенты, в ней также остро нуждаются и врачи. Уставшие не лечить, нет – болеть нашей болью.
Если врач нуждается в психологической помощи и, если он это даже сам понимает, то в большинстве случаев он не станет обращаться к психологу. Это дорого и долго. Но если эмоциональный потенциал врача истощен, то, чтобы помочь себе, он подсознательно отгораживается от нас. Это инстинкт самосохранения.
Наш Фонд оказывает помощь детям. И в контексте этой помощи мы решили протянуть руку поддержки врачам. Потому что здесь, как в самолете «наденьте маску на себя, а потом на своего ребенка». Если врач здоровый, энергичный, активный, психологически устойчивый, то и ресурсов для помощи пациентам у него значительно больше.
На примерах наших подопечных больниц мы стали изучать причины профессионального выгорания врачей и методы борьбы с этой проблемой. И пришли к выводу, что врачам не хватает психологических техник, как для выстраивания коммуникаций в сложных ситуациях с пациентами и их родственниками, так и для защиты собственной психики и душевного равновесия.
Наш Фонд нашел профессиональных клинических психологов, ведущих специалистов службы комплексной поддержки людей с онкологическими заболеваниями «Ясное утро». Наши коллеги разработали специальный эксклюзивный курс для врачей, состоящий из шести информационно-практических семинаров, благодаря которому врачи смогут научиться (да-да, именно научиться!) справляться со сложными психологическими ситуациями на работе без «морального ущерба» для пациентов, научиться техникам самопомощи, сохранения собственного ресурса, предотвращения профессионального выгорания и в конце концов смогут повысить собственную удовлетворенность профессией. В рамках этого курса обязательно будут рассмотрены психологические аспекты общения с пациентами, тактики поведения в конфликтных ситуациях.
Убеждена, мы нашли правильное решение. И наша инициатива будет востребована и будет полезной. Общение с нашими коллегами-психологами дало нам уверенность, что правильно выстроенная коммуникация позволит пациенту не чувствовать себя обделенным вниманием врача (и его душой!), а врачу позволит сохранять свои внутренние ресурсы для жизни, а значит и для работы.
Но, где этот ресурс можно черпать? Когда я думаю над этим вопросом, я провожу для себя параллель с выездными концертами артистов к линии фронта (прошу простить меня за пафос сравнения). И размышляю о том, нужны ли были такое концерты бойцам, измотанным бесконечным, изнурительным боем. Действительно ли они поднимали упавший дух, дарили силы, спасали от безверия. Я думаю, – да, так и было.
Затухающее пламя может заняться заново от малейшей искры, и этой искрой может оказаться живой концерт на передовой, а может – простое человеческое «спасибо». Помогая нашему Фонду в финансировании наших проектов, вы каждый раз даете реальный шанс родиться этому новому «спасибо». С каждым вашим вложением в наше общее дело мы зажигаем еще одну искру надежды, а значит и искру благодарности, а значит и новый стимул к борьбе. Потому что страшно человеческое выгорание, уныние, безынициативность, смиренное движение в течении бурной реки без желания перебороть силу потока и сделать невозможное. Ведь так часто от этого невозможного зависит обычная человеческая жизнь.
Спасибо!