После мольеровской комедии «Лекарь поневоле» у Шарля Гуно, как говорится, попёрло… Популярность росла как на дрожжах. Увы, не увеличивались лишь капиталы.
Через год Гуно закончил гётевского «Фауста» (1859). Что тут началось!
Все последующие годы опера только набирала обороты — увеличивалось количество концертов, тиражи клавиров. Композиторы делали попурри на темы — бесчисленные ремейки, если сказать по-нынешнему. Но…
Гонорары никак не доходили до автора.
Издатель тоскливо жаловался, что все деньги тратятся на промоушн, маркетинг и накладные расходы. На что автор скромно пожимал плечами, и всё.
Как-то под рождество директор издательства любезно пригласил Гуно к себе на барбекю.
Во дворе большой новой виллы недалеко от Булонского леса гостей ждали сани, шампанское, веселые игры…
Шарль Гуно пришёл пешком, в старых ботинках, трёпаном пальто. Поразившись размаху феерического празднества.
Его встретил хозяин дома — в шикарной собольей шубе, с позолоченной тростью.
Гуно с нескрываемой завистью потрогал густой мех…
— Подарок из России, — напутствовал издатель.
— Я вас поздравляю, — недоверчиво оглядываясь, сказал композитор. — Видно, «Фауст» не даёт вам покоя…
История умолчала, что великий Гуно был недалёк от истины. Директор музыкального издательства, распоряжавшийся вверенными ему произведениями, действительно наглым образом присваивал себе гонорары многие годы.
Рисунок обложки: Ярослав Солонин