Боюсь писать. Всякий раз как только я объявляю, где приземлилась, независимые от меня обстоятельства переносят меня куда подальше. Пол-года назад занесло в Страсбург. Надолго ли, насовсем ли, не знаю. За годы скитаний я убедилась в том, что насовсем — понятие относительное. Жить насовсем на одном определенном месте мне никак не удается. У меня нет внешних корней. Тех, которыми прирастают к месту. Мои корни — узелок книжек и моя память.
Подруга студенческих лет как-то мне на это сочувственно вздохнула: «Негде человеку голову приклонить, нет такого места на Земле. Хорошо там, Танька, где нас нет.»
Есть такое место на земле, оно — твой дом. Крыша над головой. Там, где тебя ждут и любят. Чувство бездомности присуще далеко не всем, есть на свете благополучные люди с уверенностью в завтрашнем дне и с палисадником. Те, у кого оно есть, делятся на две категории — у одних это чувство приобретенное, как у Набокова, который родился в своем дворянском гнезде, и был вышвырнут из него силой обстоятельств, и которое его поразило тем сильнее, что было неожиданным, у других оно наследственное, как у меня — им некого даже ненавидеть за их неприкаянность, они с ней сживаются как перекати-поле с произволом всех ветров.
